Тут взгляд мой переместился в гостиную (двустворчатые двери были распахнуты), и я увидела рыдающую Верку, которой один из мужчин сунул в руку стакан воды. Рядом бегал Олег и горестно вопрошал:
Что ты натворила
В этот момент он заметил нас и кинулся навстречу. Я испугалась, решив, он ко мне так торопится с намерением уточнить в грубой форме, где портрет, но рвался он, как выяснилось, к Светлане Петровне.
Как вы могли?! заголосил он.
«Неужто он ее подозревает?» испуганно подумала я, а Олег продолжил, окончательно все запутав:
Оставить больного человека одного вы вы за это ответите! погрозил он пальцем.
Так это я же батюшки светы, да что случилось?
Я добьюсь, чтобы вас наказали по всей строгости! кричал Олег, а Верка, отставив в сторону пустой стакан, сказала:
Ночью в дом влезли. И дядю убили.
Услышав это, Светлана Петровна повалилась в ближайшее кресло, мне кресла не досталось, и я продолжала стоять, открыв рот.
Как убили? с трудом спросила я. Мужчина, находившийся рядом, пожал плечами.
Каминными щипцами. Два удара по голове.
Оказывается, дядюшка мог передвигаться самостоятельно, нервно хмыкнула Верка. Грабители бродили в доме, а он, должно быть, что-то услышал и пошел проверить. Не лежалось ему
Ты думаешь, несчастного старика не тронули бы, останься он в спальне?! рявкнул Олег. Если бы ты вела себя как нормальный человек и пришла вовремя
Меня бы замочили вместе с ним. Спасибо, братик.
Олег досадливо махнул рукой и вновь повернулся к Светлане, которая копалась в сумке в поисках корвалола, воды ей уже принесли. Я продолжала пребывать в прострации, пока один из мужчин, кивнув в сторону кухни, не сказал:
Пройдемте, пожалуйста, наш коллега задаст вам несколько вопросов.
Я пошла. Тут взгляд мой задержался на кровавом пятне на полу, неподалеку от двери в комнату Константинова. Я издала слабый писк, но на ногах удержалась. Выходит, труп уже увезли. И слава богу. То есть слава богу, что хотя бы видеть его не пришлось.
Мы устроились в кухне, и я подробно рассказала о вчерашнем вечере молодому мужчине, назвавшемуся Юрием Дмитриевичем Кочановым, о картине трусливо умолчав.
У вас был ключ от дома? задал очередной вопрос Юрий Дмитриевич.
Нет. В этом не было необходимости. В доме всегда находилась сиделка или кто-то из родственников.
А у сиделок ключи были?
Не знаю.
Ева Станиславовна, улыбнулся он, я вот смотрю на вас и гадаю: почему такая красавица, к тому же с образованием, судя по вашей речи, работает уборщицей? Что, очень хорошо платили? Или была еще причина?
«Упс, подумала я с большой опаской. Меня подозревают в сговоре с убийцей. Устроилась к старику, все тут разнюхала, еще и ключи свистнула».
Платили немного, стараясь не впадать в панику, ответила я. Вообще-то здесь работает моя мама, а я ее иногда подменяю.
Мама приболела? сочувственно спросил он, должно быть, мнил себя большим хитрецом. Очень захотелось дать ему в нос, то есть дать в нос кому-либо тянуло с раннего утра, а этот просто нарывался, но я, само собой, сдержалась.
Можно сказать и так Мама иногда выпивает, добавила я со вздохом. Не то чтобы часто, но с работой проблемы. Это место ей нашла соседка, и я им дорожу хотя бы потому, что могу маму подменять, если что. Далеко не везде это возможно.
Вот оно что, сочувственно покивал он. А вы где работаете?
Вот оно что, сочувственно покивал он. А вы где работаете?
До недавнего времени в фирме «Взаимовыручка», с большой неохотой ответила я. Сейчас работаю дистанционно, сотрудничаю с несколькими фирмами. Налоги плачу, добавила на всякий случай.
Стоило мне упомянуть «Взаимовыручку», как Кочанов помрачнел. И неудивительно. Небось тут же записал меня в злостные жулики, а если он на этой «Взаимовыручке» погорел, то мне не позавидуешь. Дело в том, что развод родителей и мамина тяга к нирване далеко не единственное мрачное пятно в моей жизни. У меня этих пятен как грязи по осени, и «Взаимовыручка» одно из самых жирных и больших. Устроилась я в фирму после института, и счастью моему не было границ. С работой в городе не особо, а тут еще и платят прилично. Точнее, поначалу я устроилась в строительную фирму «Вертикаль», трудилась не покладая рук, выросла до начальника отдела, была замечена и через три года переведена в головной офис. Как раз к тому моменту на местном телевидении начали крутить рекламу «Взаимовыручки», нашего дочернего предприятия, о чем бодрым голосом сообщал ведущий. По сути это была очередная пирамида, которую худо-бедно прикрывали вполне благополучные фирмы, та же «Вертикаль», к примеру, или колбасный цех. Наш хозяин мог жить припеваючи, развиваться и дальше, богатея в почете и уважухе. Но идея, как оказалось, была в другом: урвать сразу много и смыться. Идея не нова, но обычно ею увлечены люди, у которых нет ни «Вертикали», ни мясных цехов, а есть только желание отхватить кусок побольше. У моего хозяина было много чего, оттого некоторое время я пребывала в уверенности, что все нормально и начальство знает волшебную формулу, как из ста рублей сделать сто тысяч. Я вновь была замечена и повышена, и вскоре сомнения меня оставили: флагман областного бизнеса, благодаря которому мы впереди прочих регионов по экономическому развитию, обычная пирамида и долго не протянет. Денежки граждане отдавали нам весьма охотно, еще бы, ведь из каждого утюга доносились призывы нести свои сбережения во «Взаимовыручку», на благо развития региона, а не хранить их в прочих местах под ничтожный процент или вовсе без оного.