Гринер выслушал все это, и на душе у него стало уже не так радужно… все-таки он готовился принять важное решение, которое, возможно, переменит всю его жизнь… Он уж было захотел попросить отсрочку — подумать, взвесить, поразмыслить, как Тео, коротко хохотнув, закончила свою речь:
— Ну как, согласен?
И, не дав ему вставить ни слова, бросила:
— Хотя, впрочем, можешь не отвечать,ученик. Твое мнение никакой роли не играет.
— Это почему?! - возмутился Гринер.
Тео взлетела в седло и протянула ему руку, приглашая сесть сзади.
— Потому что таквыпало , ученик. В форме знака Хех. Поехали.
Когда позже Гринер вспоминал этот судьбоносный день, он так и не мог решить, правильно ли он тогда поступил. И не лучше ли было остаться простым мальчиком на побегушках у Барбюса, вместо того, чтобы становиться учеником мага.
К двум часам пополудни они выехали на тракт, связывающий Вильфор и Будер. Местность не слишком отличалась от знакомой Гринеру, но обладала некой новизной и загадочностью — ведь он совсем недавно изменил свою судьбу, и все эти перелески и ручьи смотрелись как-то по другому. Все для него было новым и в то же время узнаваемым; так солдат, овеянный славой, возвращается в родные места, окидывая их взглядом любящим, но, честно признаться, несколько высокомерным. Примерно этой же дорогой Гринер пару месяцев назад уходил из замка, где служил благородным лордам и леди, и если бы их путь лежал чуть севернее, они могли бы увидеть с холма замок Доргар. Если уж совсем откровенно, Гринер даже хотел бы туда заехать, в новом качестве, как ученик знаменитой (а как же иначе?) воительницы. Посмотреть искоса на конюших мальчишек, величественно им кивнуть, и поинтересоваться, что нового… Если бы еще Тео дала ему на время свой меч…
Так за мечтами (Тео молчала, и юноша решил не искушать судьбу вопросами об их дальнейших действиях) Гринер не заметил, как прошел еще час; свернув на юг, они каким-то чудом нагнали двух всадников перед поворотом к Эбенессу. "Либо нам сказочно повезло, либо Тео знала, какой дорогой те поедут", — подумал юноша.
Конь, утомленный скачкой, да еще и с двумя всадниками на спине, устало выгнул шею, остановившись. Тео окликнула своих сбежавших спутников, те развернули лошадей. Гринер подумал, что без скандала не обойдется, и не ошибся.
— Какого беса вы уехали без меня?!
Дерек только усмехнулся. Если бы на Гринера уставилась разъяренная женщина, он бы испугался. Впрочем, его самолюбие не сильно пострадало — как он заметил, бард напряженно улыбался. Даже попытался примирить стороны:
— Тео, я говорил ему, что…
— К тебе претензий нет, Талли, я знаю, что ты бесхребетный слабовольный человек искусства, которого любой склонит ко всяким пакостям. А вот он…
— Что, надо было ждать, пока ты "откроешь сомкнуты ночью взоры"? — ядовито поинтересовался Дерек.
— Блэкуорд, "Ода к возлюбленной", — мгновенно определил цитату бард.
— Тогда почему меня не разбудили? — взревела Тео.
— Я что, похож на самоубийцу? — Дерек в ответ тоже повысил голос. — Да к тебе после такой гулянки и подойти страшно, начинаешь с бодуна швыряться огнем почище дракона!
— Кто — Я?!
— А кто же? Блэкуорд? — ядовито поинтересовался Дерек.
— Попрошу не трепать в ваших склоках имя великого поэта, — с недовольной миной опять встрял в разговор бард.
— Да иди ты со своим поэтом! — в унисон отозвались Тео с Дереком.
Бард надулся.
— Погодите… — Гринер сполз с коня, проклиная жесткое седло и свою неприспособленную для долгих верховых поездок нижнюю часть. — Я не совсем понял, "швыряться огнем" — это вы про что?
Дерек перевел взгляд на Гринера, словно бы только что его увидев; скорчил недовольную мину.
— А этот что тут делает?
— Мой ученик, — отрезала Тео.
Усмешка, появившаяся на лице Дерека, была столь плотоядной, что Гринер всерьез обеспокоился.