А тот вопрос, который вы должны были решить в Гельголанде, он все еще важен для вас? по-прежнему не обращая внимания на таксиста, спросил Ингольф профессора.
Жизненно важен.
В ответ Ингольф медленно кивнул, а затем повернулся к таксисту, который уже протянул к нему руку.
Мы сейчас уедем, спокойно произнес практикант.
Что значит «сейчас», ты, разряженная обезьяна? Сейчас я собью с тебя твои фирменные очочки, студентик, если ты немедленно отсюда не исчезнешь!
В ответ Ингольф лишь улыбнулся, сунул руку в карман своего пальто, вытащил туго набитый кошелек и достал из него несколько купюр.
Надеюсь, это немного охладит твое нетерпение? спросил фон Аппен.
Таксист ошарашенно уставился сначала на Херцфельда, затем на Ингольфа и только потом схватил купюры, которые стажер сунул ему под нос.
Положи сверху еще один полтинник, и я сам принесу тебе жареную колбаску, ухмыльнулся водила.
Не нужно, но спасибо за предложение, спокойно произнес Ингольф и, повернувшись к Херцфельду, заговорщически подмигнул и указал рукой на вход в вокзал: Предлагаю запастись провиантом и теплыми пледами. При такой погоде нам может стать очень неуютно, если на автостраде мы застрянем в пробке.
Глава 17
Гельголанд
Дальше не идет, сказала Линда, зажав язычок застежки-молнии между большим и указательным пальцем.
У нее никак не получалось открыть мешок для переноски трупов. До этого Эндер взвалил мертвеца на секционный стол и, следуя инструкциям Херцфельда, принес необходимые инструменты и вспомогательные средства. Большая часть из них находилась в специальных ящиках прямо здесь, в прозекторской, а вот для того, чтобы принести рабочую одежду, ему пришлось ненадолго оставить молодую женщину одну. Вернулся он с тяжелым резиновым фартуком, надев который Линда почувствовала себя мясником на скотобойне.
Для себя Мюллер защитную одежду не принес. Он не стал надевать ни накидку, ни перчатки, как бы демонстрируя свое нежелание принимать участие в предстоящей операции, и старался держаться как можно дальше, прислонившись к небольшому столику возле раздвижной двери в коридор.
Готовы приступить к внешнему осмотру трупа? раздался в морге громкий голос Херцфельда, которому удалось-таки раздобыть зарядку для своего мобильника.
В свою очередь Эндер включил громкую связь на своем телефоне и прикрепил его вместе с поясным чехлом к крючку на рабочей лампе над секционным столом так, что аппарат, болтаясь перед носом Линды, стал походить на микрофон рефери на ринге.
«Рассматривай это просто как приобретение нового опыта, который поможет тебе, наконец, сделать более реалистичными сцены насилия в твоем комиксе», пыталась обмануть себя Линда.
Однако с ужасающей ясностью она все же осознавала, что в ближайшее время ей в первый раз в жизни придется осмотреть труп в непосредственной близости, а не издали, как на берегу накануне. Тогда ветер и бушующие морские волны создавали определенную дистанцию до тела, и к тому же она была ошеломлена самим фактом страшной находки. Но здесь все было совсем иначе. Все происходило под заглушающими звуки толстыми сводами подвала и при ярком неоновом свете, заливавшем облицованное плиткой пространство. Теперь, когда она откроет мешок и взглянет в лицо покойника, это произойдет без прикрас, можно даже сказать, в более интимной обстановке.
И гораздо ужаснее!
Линда поневоле задумалась над вопросом: почему в мире, в котором ежедневно умирают люди, человек так редко сталкивается со смертью? Однако задав себе такой вопрос, она тотчас же поняла, что пытается всего лишь оттянуть неизбежное. При этом у нее оставался выбор: либо отказаться, либо поверить находившемуся на другом конце телефонной линии отчаявшемуся отцу, утверждающему, что жизнь его дочери целиком и полностью зависит от ее готовности оказать ему помощь.
«И может быть, Ханна не единственная, кто сейчас находится в опасности, в том числе и на острове», подумала она, пытаясь отогнать от себя воспоминания о влажном полотенце в ванной комнате и запахе Дэнни, исходившем от ее кровати.
Мертвый Эрик, труп женщины в Берлине и Дэнни. Каким-то образом все они должны были быть связаны между собой. Просто сейчас она не могла понять, как именно.
Я всего лишь взгляну на парня! воскликнула Линда и потянула замок молнии на мешке, которая проходила вдоль всего тела, как запор на чемодане.
Когда мешок разделился на две половинки, она одним движением сорвала верхнюю и закрыла глаза, что стало большой ошибкой. От этого ее органы чувств стали еще более восприимчивыми к внешним раздражителям.
Великий боже! закашлялся Эндер.
Она открыла глаза и отметила про себя, что вид тела оказался более терпимым, чем ей представлялось. Чего, однако, нельзя было сказать о вони. На первый взгляд мертвец походил на какую-то нереальную, но вместе с тем хорошо выполненную восковую фигуру. Бездушную и искусственную, которую нечего было бояться.
Избегая смотреть мертвому в лицо, Линда бросила взгляд на его ноги и оторопела: на нем не было обуви!
Ногти на ногах у мужчины были плохо подстрижены, а на больших пальцах оказались вросшими. На покойнике были широкие вельветовые брюки с закатанными до колен штанинами.