Я перевернулась на бок, положив под щеку ладошку.
Оставьте деву в покое, пусть поспит, - продолжал басить папаша, у нее все силы на выздоровление ушли. А чего это меня никто не хвалит, а? Посмотрите на ее щечки!
Угу, я на одной ее щеке спать могу! чихнул Чих. -
Колоссальные щечищи!
Α раньше бы не смог, - сказал Папаша, раньше бы в рот провалился. Помнишь, как ей лицо искромсали?
Помним. Фахан все переживал, что не зарастет.
А я ему что говорил?
Что наша оcтова не одну принцессу сохранила, и даже не двух.
И кто оказался прав?
Ты, Папаша.
То-то же!
Наверное, за грех бахвальства в этой странной семье отвечал все-таки родитель. Потому что разговор все не заканчивался, вращаясь вокруг великолепного, лучшего, мастеровитейшего и талантливейшего.
Я пошевелила ладонью, щека действительно была целой, даже шрама на коже не прощупывалось. Я вспомнила, с каким сладострастием Ригель резала мое лицо и поняла, что спать больше не хочу.
Что за фахан меня к вам приволок? я села и раздвинула руками волосы, как занавеску.
С этими патлами надо что-то решать, их, кажется, за прошедший час стало ещё больше.
А поздороваться?
Папаша оказался ещё мельче своих отпрысков, только ручки его, выглядывающие из кожано-льняных лохмотьев одеяния, бугрились мускулами.
Здравствуйте, я зевнула. Мы тут с вашими сынулями успели кое о чем договориться.
И тебе не хворать. Только сыновей у меня нет, дева. У нас большие проблемы
С репродуктивностью, - перебила я его, что бы это фаханово слово не значило.
«Репродуктивность» напомнила мне о неких неотложных задачах, а «неотложность» о задачах ещё более неотложных.
Клозет?
Что, прости?
Ну куда вы по нужде ходите?
Это зависит, что именно надобно.
Я ругнулась и спрыгнула с высокой лежанки. Комнату рассмотреть не успела, все же бегом, галопом даже. Выскочила во двор, сшибая всех, кому не повезло оказаться на пути, побежала в отдаление, к кустам.
Кусты при ближайшем рассмотрении оказались из железа, и ветки их, и листья, и почки, и
Слышь, граф, Простак раздвинул ветки над моей головой,
- давай я тебя лучше в специальное помещение отведу.
Нет у вас таких помещений, простонала я, - дикари! Вы даже слова такого не знаете.
Теперь знаем, - мелкий подобрал мои волосы на манер королевского шлейфа. Ну давай, что ты тут игры устроила
И грязь разводить не нужно. Это если в лесочке, на природе, все для растительности на пoльзу, а здесь у нас даже дождя не бывает
Он ещё подергал меня за волосы, вытягивая из кустов и повел будто коня на поводу обратно.
Был у них клозет, у фаханов мокрых. И даже с прочими милыми сердцу любого ардерского дворянина удобствами. И
вода в умывальне была, и даҗе горячая, вытекала из стены по желобу, и зеркало на стене было большое, в мой рост, не какаято полированная медная пластина, а нечто тонкое, как будто стеклянное, с напыленным на него слоем серебра.
Перед этим зеркалом я и примерила свой пояс. Через некоторое время, после довольно продолжительной беседы со всеми семью цвергами: Папашей, Тихоней, Чихом, Хохотуном, Простаком, Соней и Ворчуном.
Артефакт действовал так, как и должен был, превратил буйноволoсую меня в буйноволосогo лорда Шерези. К слову, буйноволосие на нем смотрелось ещё более странно.
Два дня? Что ж, это промедление не смертельно. Ее величество успеет воспользоваться информацией, которую принесет в клювике ее верный миньон. Она осыпет меня адамантовыми звездами, мне ушей не хватит, чтоб все их носить, буду украшена драгоценностями с ног до головы!
Я отодвинула пряди от висков, дырки в мочке не было, видимо она заросла, как и порез на щеке от благотворного действия цверговой остовы.
Итак, цверги. Их семеро, они не семья, а нечто вроде мужского рыцарского ордена «Сыновья Ивальди». Кто такой, или такая Ивальди, мне даже узнавать не хотелось. А Папаша
всего лишь прозвище, потому что он самый умелый из семерых.
Я выглянула за дверь клозета, там в коридоре подпирал стену
Пpостак.
Принеcи одежду, в которой я у вас появилась, велела строго, потом добавила, уже помягче, - пожалуйста.
Меня притащил к ним фахан. Фахан, насколько мне удалось уразуметь, это фея, только фея мужчина. Знаю я одного такого, крылатого рыжего Караколя, который в Αрдере не без успеха притворялся горбуном. Смешно. Поэтому мы, люди, никогда и не слышали о том, что бывают феи-мужчины. Мы знали, что есть феи и есть фаханы, феи обитают на Авалоне вместе с лордом нашим Спящим, стерегут его сон, а фаханы, следовательно, в аду, или в нижнем мире, куда попадать ни одному разумному человеку после смерти не захочется. А это оказывается один и тот же вид! Вид, хорошее слово, его я уже успела подцепить от Папаши и использовала даже в размышлениях.
Папаша знал уйму сложных слов. И ещё более сложных понятий. И, будь я существом другого склада, более к наукам располоҗенным, я уцепилась бы за возможнoсть узнать от него как можно больше. Но я это я, и единственным моим желанием в этот час было вернуться к своей королеве.
Два дня! Я должна ей все рассказать.
Αх, нет, не два, где-то около недели.