Лорд Сэйр, едва отойдя от своего вагона, вспомнил, что не отдал Хигсону еще одно приказание, и повернул назад.
Слуга все еще выгружал из сетки дорожные сумки, портфели и прочий ручной багаж. Слуга Д'Арси Чарингтона был тоже здесь и занимался вещами своего хозяина.
– Хигсон! – позвал лорд Сэйр с платформы. Слуга в мгновение ока возник в дверях купе:
– Да, милорд?
– Зайдите по пути в цветочный магазин и отправьте леди Гертруде Линдли большой букет белых лилий вместе с этой запиской.
– Хорошо, милорд, – ответил слуга, принимая у хозяина запечатанный конверт.
Когда лорд Сэйр снова зашагал по платформе, он уже твердо знал, что посылает Гертруде Линдли последний букет.
Как часто бывало и раньше, ему стало ясно, что и этот роман подошел к концу.
Он и сам не мог бы объяснить себе, почему в какой-то момент ему внезапно становилось скучно, почему то, что казалось столь привлекательным и желанным, переставало им быть.
Гертруда не совершила ничего необычного и ничем его не обидела.
Он просто понял, что она больше не привлекает его, а все ее манеры и ужимочки, казавшиеся ранее такими очаровательными, стали откровенно его раздражать.
Его друг Д'Арси Чарингтон, разумеется, упрекнул бы его в привередливости – женщины, вероятно, объяснили бы это непостоянством, но он ничего не мог поделать со своими чувствами.
Он словно бы пытался поймать нечто неуловимое, верил, что вот-вот добьется желанной цели, – и неизменно разочаровывался.
Ведь трудно себе представить женщину красивее Гертруды, и хотя в комнату она входила с видом Снежной Королевы, в постели была пламенно страстной, бурной и порою неутолимой.
– Что же во мне не так? – спрашивал себя лорд Сэйр, идя по платформе. – Почему я так скоро охладеваю, почему ни одна женщина не удовлетворяет меня надолго?
Он знал, что при желании мог бы владеть любой женщиной, заинтересовавшей его; Д'Арси был прав – они слишком легко падали в его объятия.
Он редко сам добивался взаимности. Любовные интриги возникали, как правило, по инициативе женщин.
«Слава Богу, что я уезжаю», – подумал он, понимая, что иначе было бы нелегко вырваться из рук Гертруды.
Как объяснишь ей, почему вдруг переменились его чувства?
Когда он вышел из поезда на платформу, по ней двигалась плотная толпа, но теперь большинство пассажиров покинуло вокзал, и только носильщики с нагруженными багажом тележками направлялись к выходу.
Лорд Сэйр шел за одним из них; тележка была нагружена так высоко, что за ней ничего не было видно. Внезапно впереди раздался крик.
Носильщик внезапно остановился, так что лорд Сэйр едва не налетел на него.
Оба они явственно услышали отчаянный женский крик, быстро обежали тележку и увидели девушку, лежащую на земле.
Лорд Сэйр наклонился, чтобы помочь девушке подняться, и заметил, что она держится руками за лодыжку.
– Вы сильно ушиблись? – спросил он.
– Только ногу, – ответила она, – ничего особенного.
Но он увидел, что у нее по ноге течет кровь, а чулок порван.
– Очень сожалею, мисс, – заговорил носильщик. – Я не заметил вас, истинная правда.
– Это не ваша вина, – сказала девушка мягким и нежным голосом. – Я сама зазевалась, высматривая, не встречает ли меня кто-нибудь.
– Вы сможете встать, если я помогу вам? – спросил лорд Сэйр.
Она улыбнулась ему, и лорд Сэйр обратил внимание на огромные серые глаза на бледном лице. Он подхватил девушку под руки и осторожно поднял ее.
Она еле слышно вскрикнула от боли, но, выпрямившись, храбро заявила:
– Ничего страшного… Простите, что затруднила вас.
– Я не думаю, что у вас перелом, – сказал лорд Сэйр, – но никогда не знаешь наверняка.
– Ничего страшного, – повторила девушка уверенным тоном. – Спасибо, что помогли мне.