В другое время Крокордилия бы не преминула выпалить в ответ что-то не менее язвительное, а сейчас, похоже, даже и не расслышала.
Правда, задержаться подле гадюк, саламандр и медведей-оборотней им не удалось. Привратник Гормли топал себе вперёд, за ним следом папа и Зигмунд, почти тащившие между собой маму.
В следующем коридоре, однако, они поневоле задержались Корделия аж взвизгнула от восторга и ни за что не хотела уходить, крутясь вокруг спускавшегося с потолка на толстых цепях великолепно исполненного чучела giant aranea hominemque comedere6. Этот самый aranea был настолько giant, что растопыренные его лапы послужили бы отличным шалашом; челюсти блестели коричневым ядом, тёмно-вишнёвые многочисленные глаза, казалось, пялились с неутолимым голодом.
Ка-акие челюсти! восторгалась Крокордилия. А лапсы! Мам, мам, Леа, вы гляньте, какие лапсы! Ка-ак хватит лапсой и сразу кишки наружу!
При одном только виде этого aranea hominemque comedere Леандре захотелось немедленно бежать домой, зарыться с головой под одеяло, поставив заодно полдюжины самых крепких охранных заклятий. Помнится, как-то раз та же Крокордилия, ещё совсем малявка, подпустила в спальню к средней сестрице «чёрного стукачка», которого сама же невесть как ухитрилась начаровать; когда Леандру сняли с флюгерного шпиля, саму Крокордилию засадили в чулан на хлеб и воду, а братца Зигмунда лишили карманных денег за неубирание под замок конспектов, не предназначенных для детских глаз Леа с тех пор назубок выучила все отпорные чары, какие только могла.
Дамы и господа, напыщенно объявил Гормли, вам поистине повезло, и госпожа мастер Кларисса Шварцхорн Хюммель примет вас незамедлительно в Зале Трофеев. Прошу следовать за мной.
Дальше коридоры оказались уже не столь пугающи, с обычной отделкой. Убранство не было лишено элегантности, однако на всём на старомодной вычурной мебели, креслах, козетках и канапе лежала печать потёртости, небрежения, запущенности.
По стенам висели паноплии7 из причудливых щитов, мечей, ятаганов, скимитаров, секир, топоров, палиц, палашей, моргенштернов и ещё один мессир Архимаг ведает как называющихся видов смертоубийственного оружия.
Мама морщила нос и поджимала губы. Карнизам и лепнине не помешала бы изрядная чистка, ковры давным-давно следовало выколотить, а трещины в старом паркете из благородных пород дерева заделать.
Зал Трофеев, торжественно, словно перед особой королевской крови, объявил Гормли. Госпожа мастер ждёт вас.
О да, это был воистину Зал Трофеев.
Были тут скелеты неведомых чудищ и поразившее их оружие, были картины, на которых благородные маги в сияющей броне сокрушали очередных Тёмных Властелинов, были кристаллы и их друзы, были автоматоны со смятыми шлемами, были зомби, навек заключённые в нетающие ледяные глыбы, были упыри, уныло висевшие на продетых сквозь крылья цепях, были
А ещё была высокая стройная женщина в кожаных лосинах и высоких ботфортах, короткой лайковой куртке и широком поясе, на котором висела внушительная шпага с рубинами в оголовке эфеса.
Загорелая, с едва заметными морщинками в уголках глаз, мастер Кларисса Хюммель явно пренебрегала ухищрениями гильдии Парфюмеров. Волосы она носила по-девичьи заплетёнными в старомодную косу.
Фройляйн мастер, имею честь представить явившихся до вашей милости, чопорно отрапортовал Гормли. Старшая адептка Маллик, Леандра! С семейством! Мастер Маллик, Арчибальд, гильдия Целителей! Мэтресса Маллик, Джоссина, гильдия Целителей! Ординатор Маллик, Зигфрид, гильдия Целителей! Младшая адептка, приготовительный класс, Маллик, Корделия!
Спасибо, Гормли. Ты свободен.
Клара Хюммель положила руку на эфес и шагнула навстречу старшей адептке Маллик Леандре, с семейством.
Papiren, Herrin Meister.
Ich danke Ihnen.
Зашуршали свитки.
Э-э-э попытался заговорить папа, но мастер Хюммель вдруг резко вскинула руку.
Прошу вас, Арчибальд. Я должна поговорить с адепткой наедине.
Как «наедине»? вскинулась несколько пришедшая в себя мама. Мы не допустим мы не позволим
Не позволите, госпожа Маллик? похоже, Клара Хюммель умела подпускать в голос льда не хуже, чем эта жаба Ирэн Мескотт. Хорошо. Тогда скажите мне, во что одета сейчас ваша дочь? Что на ней надето?
А? не поняла мама. Как это «что надето», Хюммель? Дорожное платье от Виты Деверо хотя откуда вам знать, кто такая Вита Деверо, и сколько стоят наряды из её мастерской!
Леандре показалось, или при упоминании Виты Деверо глаза мастера Клары слегка сузились?
Дорожное платье. То есть платье для дороги, для путешествия. Угу. Отлично.
Клара Хюммель отвернулась, чем-то зашуршала. А потом вдруг разом оказалась совсем близко к Леандре, с силой потянув за кружевной отворот, и не пальцами в её руке зажата была отвратительного вида мохнатая засушенная лапа какого-то очередного aranea, и может даже, весьма giant, вся покрытая жёсткими чёрными волосками и заканчивающаяся внушительным чёрно-стальным когтем в пол-ладони величиной.
Коготь зацепился за кружева, а отставленные зазубрины-чешуйки не давали ему выскочить.
Что теперь вы станете делать, старшая адептка, угодив на крючок к consectari venatoris agrestisque? А если это будет гигаскорпион, ракопаук или сколопендроморф? Если у нас на пути окажется летучий василиск, ядовитый шагающий дробильщик или, из последних моих дорожных встреч, das schwarze Schwalbe, чёрный глотатель?