Операция явно провалилась.
— Винтовки! — снова крикнул Лехейн.
Кимберли быстро повернулась и выставила ствол винтовки из-за дверцы. Она лихорадочно пыталась вспомнить протокол. Их задачей по-прежнему оставался арест. Но они находились под сильным огнем, возможно, потеряли агента убитым. Черт. Она начала стрелять во все движущееся возле «мерседеса».
О ее дверцу разбился шарик с красной краской. Кимберли невольно вскрикнула и пригнулась. Поп — и на тротуаре в дюйме от ее ступней появилось желтое пятно. Черт!
Она вскочила, открыла огонь, потом снова спряталась за дверцу.
— Кимберли перезаряжает винтовку! — крикнула она в рацию. Руки ее так сильно дрожали от возбуждения, что ей не удалось сразу сдвинуть переключатель и пришлось передать сообщение снова. «Держись, Кимберли. Дыши!»
Им нужно снова контролировать ситуацию. Треклятые шарики никак не лезли в магазин. «Дыши, дыши, дыши. Держись». Уголком глаза она заметила какое-то движение. «Мерседес». Черный седан со все еще распахнутыми дверцами ехал вперед.
Кимберли схватила рацию, бросила ее, схватила опять и крикнула:
— Стреляйте по скатам, стреляйте по скатам!
Скуайр и Лехейн то ли услышали ее, то ли сообразили сами, так как следующий выстрел забрызгал мостовую и седан неуклюже остановился в одном футе от машины Кимберли. Подняв глаза, она поймала испуганный взгляд мужчины на водительском сиденье. Он выпрыгнул из машины, и Кимберли бросилась из-за своей дверцы следом за ним.
Секунду спустя на ее пояснице появилось блестящее ярко-красное пятно.
Начинающий агент Кимберли Куинси упала и больше не поднялась.
— Так вот, это было упражнением в глупости, — громко объявил куратор курса Марк Уотсон через пятнадцать минут. Отработка задержания машины окончилась. Пятеро начинающих агентов вернулись заляпанными краской, измученными жарой и буквально полумертвыми к сборной площадке на Хоганз-Элли. Теперь их удостоили чести подвергнуть суровому разносу перед тридцатью восемью однокурсниками. — Кто назовет первую ошибку?
— Алисса не сняла привязной ремень.
— Да, она расстегнула зажим, но не стянула ремень. Потом, когда пришло время действовать… Алисса понурила голову.
— Я слегка запуталась, стала высвобождаться…
— Высунулась и получила рану в плечо. Потому мы и практикуемся. Ошибка номер два?
— Кимберли не пришла на помощь напарнице.
Глаза Уотсона вспыхнули. Это была одна из любимых тем бывшего денверского полицейского, десять лет назад перешедшего в бюро.
— Да, Кимберли и напарница. Кимберли, почему не заметила, что Алисса не сняла привязной ремень?
— Заметила! — возразила Кимберли. — Но потом «мерседес», стрельба… Все произошло очень быстро.
— Да, все произошло очень быстро. Эпитафия мертвым и неопытным. Имей в виду — наблюдать за подозреваемым нужно. Помнить о своей роли нужно. Но надо замечать и то, что происходит рядом. Твоя напарница что-то упустила. Это ее ошибка. Но ты ничего не сказала ей, и это твоя ошибка. Потом она получила рану, ты осталась одна, и эта ошибка все усугубляется. Мало того, почему ты оставила ее лежать на тротуаре?
— Лехейн требовал огневой поддержки…
— Ты бросила напарницу на произвол судьбы! Будь она просто ранена, ее бы тут же непременно убили! Не могла втащить ее в машину?
Кимберли открыла рот и закрыла. У нее возникло злобное, эгоистичное желание, чтобы Алисса все-таки сама позаботилась о себе, и она перестала участвовать в этом споре.
— Третья ошибка? — твердо спросил Уотсон.
— Они не держали под прицелом «мерседес», — подал голос другой сокурсник.