Нет, меня тогда уже взял под крыло Иордан-колледж, весело сказала Лира. Если бы в Иордане знали, где я бываю, они бы, наверное, удивились, а потом просто забыли бы, и я все равно продолжала бы бегать в «Джордж». Я тогда делала что хотела.
И никто не знал, чем ты занимаешься?
Экономка знала, миссис Лонсдейл. Строгая была особа, каждый раз меня отчитывала, хоть и знала, что это бесполезно. Когда было нужно, я умела хорошо себя вести.
А как долго В смысле, сколько тебе было, когда Ох, прости. Не хочу лезть не в свое дело.
Первое что я помню, как меня принесли в Иордан. Понятия не имею, сколько мне тогда было, наверняка я еще была младенцем. Меня вез какой-то очень большой мужчина. Стояла полночь, лил проливной дождь, гром, молния, все такое. Он ехал верхом, а меня прижимал к груди, завернув в плащ. Потом помню, как он стучит в дверь пистолетом, и дверь открывается, а внутри тепло и свет И он передал меня кому-то и, кажется, поцеловал на прощанье, а потом вскочил на коня и уехал. Наверное, это был мой отец.
На Мириам это произвело огромное впечатление. Насчет лошади Лира была не слишком уверена, но лошадь ей нравилась.
Как романтично! вздохнула Мириам. Это правда твое первое воспоминание?
Да, самое первое. Потом я просто жила в Иордане. Всю жизнь. А ты что первое запомнила?
Запах роз, тут же ответила Мириам.
Какой-то сад?
Нет, папина фабрика. Там делали мыло и всякое такое прочее. Я сидела у отца на плечах, мы были в разливочном цеху. Сильный сладкий аромат Одежда работников пахла розами, и женам приходилось все время ее стирать, чтобы избавиться от запаха.
Лира знала, что семья Мириам богата, и разбогатела она на производстве мыла, духов и всего в том же духе. У Мириам имелась обширная коллекция парфюмерии, шампуней и благовоний, и ее подруги обожали пробовать разные новинки.
Внезапно Лира поняла, что ее собеседница плачет.
Мириам, да в чем дело? Она остановилась и взяла ее за руку. Что тебе написали?
Папа обанкротился, дрожащим голосом ответила та. Все кончено. Вот что мне написали. Теперь ты знаешь.
Ох, Мириам, какой ужас!
И мы больше не они не могут Мы продаем дом, а я ухожу из колледжа Больше не можем себе позволить
Договорить она не смогла. Лира обняла ее, и Мириам, всхлипывая, прислонилась к ней. От ее волос пахло шампунем. «Интересно, в нем тоже есть розы?» подумала Лира.
Ну, ну сказала она. Ты же знаешь, есть стипендии и разные фонды Вот увидишь, тебе не придется никуда уходить!
Но теперь все изменится! Им придется все продать и переехать Ох, не знаю Дэнни придется бросить Кембридж и Все будет просто ужасно.
Уверена, все кажется гораздо хуже, чем на самом деле.
Краем глаза Лира видела, как Пан шепчется с Сириаксом, и сейчас он говорил деймону Мириам то же самое, что и она.
Конечно, это потрясение узнать подобные новости за завтраком. Но люди и не такое переживали, уж поверь, и, как правило, все заканчивается куда лучше, чем ты думаешь. Готова поспорить, тебе не придется уходить из колледжа.
Но все узнают
Ну и что? Стыдиться совершенно нечего. С любой семьей может случиться что угодно, никто в этом не виноват. А если ты храбро справишься со всем, люди станут тобой восхищаться.
Уж папа-то точно не виноват
Разумеется, не виноват, кивнула Лира, которая не имела ни малейшего понятия о реальном положении вещей. Помнишь, нам на экономической истории объясняли, что такое производственный цикл? Чем больше нечто, тем ниже его сопротивляемость.
Это просто случилось Никто мог не предвидеть
Мириам достала из кармана смятое письмо и прочла:
«Поставщики вели себя совершенно безответственно. Папа снова и снова ездил в Латакию, но нигде не смог найти поставщика. Судя по всему, все подчистую скупают крупные медицинские компании Ничего нельзя было сделать. Это просто ужасно»
Какие поставщики? уточнила Лира. Поставщики роз?
Ну да. Их покупают в садах, потом дистиллируют или что-то в этом роде. Аттар. Да, из них делают розовый аттар. Как-то так называется.
А английские розы для этого не подходят?
Вряд ли. Розы должны быть именно оттуда.
Или, скажем, лаванда. Лаванды-то у нас пруд пруди.
Они ох, я не знаю!
Теперь люди потеряют работу, сказала Лира, когда они повернули на Броуд-стрит напротив Бодлианской библиотеки. Те, чья одежда пахла розами.
Вряд ли. Розы должны быть именно оттуда.
Или, скажем, лаванда. Лаванды-то у нас пруд пруди.
Они ох, я не знаю!
Теперь люди потеряют работу, сказала Лира, когда они повернули на Броуд-стрит напротив Бодлианской библиотеки. Те, чья одежда пахла розами.
Наверное Все это так ужасно.
Да. Но ты справишься. Сейчас мы с тобой сядем в кафе и составим план. Подумаем, что можно сделать. Переберем все возможные варианты, все направления. Тебе сразу станет лучше, вот увидишь.
В «Джордже» Лира заказала яичницу с беконом и пинтовый чайник чая. Мириам хотела только кофе, но Лира все равно попросила хозяина принести еще булочку с изюмом.
Если она не съест, я съем.
Вас что, в колледже совсем не кормят? поинтересовался Джордж, человек с удивительными руками.
Лира не встречала другого человека, чьи руки двигались бы так же проворно нарезали, намазывали масло, разбивали яйца, наливали, солили. Еще в детстве ее восхищала способность хозяина заведения сразу, одной рукой разбить три яйца о край сковородки, при этом белок не разливался, желток не лопался, и в яичницу не попадало ни кусочка скорлупы. Как-то раз она извела пару дюжин яиц, пытаясь освоить этот трюк, и получила крепкий и заслуженный подзатыльник. Теперь Джордж вел себя более уважительно. Хотя яичному фокусу она так и не научилась.