Это была сфера удовольствий и сфера ритуальных услуг.
Ненависть Зэлы вызывала первая. А именно то, что многие из кукол герра Хагана, бывшего не только совладельцем фирмы, но и художником, имели облик несовершеннолетних девочек. Уолтеру тоже претила сама мысль о подобном, но он утешал себя тем, что тем, кто испытывает такие чувства, лучше удовлетворять их с бездушными «пташками», а не с живыми людьми. Если уж они по какой-то причине до сих пор не болтаются в петле.
Зэла подобных утешений не находила.
Интересно, кому это он так насолил, что для него наняли Полуночницу. Удовольствие-то не из дешевых.
Понятия не имею, только я бы ему сбор организовала на компенсацию расходов. Ну-ка, подлей мне еще кофе.
А откуда они вообще знают, что это Полуночница? Они вообще-то работают без свидетелей, усомнился Уолтер, наливая кофе в новую чашку.
Девочка видела. Дочка Хагана. Говорит, черная тень, представилась Мальчиком-С-Фонарем.
Ну тогда Полуночники не имеют никакого отношения к этому убийству. Разве ты не знаешь Полуночница или не попалась бы на глаза ребенку или просто тихо придушила бы свидетеля.
Полуночницы, наверное, разные бывают. Не знаю я, Уолтер. Надеюсь только, что на улицах станет поменьше девочек в желтых шарфах. Каждый раз смотришь будто гимназистка идет, и все у него тоненькие, маленькие, в синих платьях А как обернется а, пошло оно все.
Зэла залпом выпила обжигающий кофе и собиралась с размаха поставить кружку на стойку. Уолтер успел подставить под кружку ладонь и улыбнулся Зэле:
Милая, ты перебила половину нашей посуды. Нельзя ли меньше экспрессии?
Зануда, беззлобно буркнула она, все же ставя чашку рядом с его рукой.
Аккуратно, не издав ни звука.
Уолтер, нам нужен еще чай! За третий и за пятый столик, там твои соотечественники, они говорят, что здесь никто не умеет прилично заваривать!
Василика села рядом с Зэлой, поставив на стойку пустой поднос.
Уолтер улыбнулся. Женщины смотрелись вместе забавно. Зэла была черноволосой, с обветренным красно-медным лицом, высокими скулами и раскосыми глазами, отличающими коренных жителей Континента. А Василика бледная, веснушчатая рыжеволосая простушка, моложе Зэлы лет на десять. Рядом они напоминали осеннюю белку и угольную кошку.
Уолтер как-то видел такого зверя, крупнее льва в полтора раза, с черной, смолянисто поблескивающей шерстью.
Мои соотечественники очень любят говорить, что чай, который они пьют где-то, кроме Альбиона, вовсе не чай, а помои, которыми они постеснялись бы пачкать свой фарфор, Уолтер выдвинул один из ящиков под стойкой и достал оттуда мешочек из небеленого полотна. Но каково было бы их удивление, если бы они узнали, что тот чай, что везут клиперы из колоний, на самом деле пыль, которую нельзя заваривать без горьких цитрусовых корок? Есть всего четыре клипера, которые возят на Альбион настоящий чай. И все они ходят только в Гунхэго.
Он надел толстые стеганые перчатки и снял со второй печки большой медный чайник. Ополоснул кипятком два фарфоровых чайника и вылил воду прямо на пол. Она быстро ушла сквозь доски.
Но у нас нет чая из Гунхэго, у нас вообще не чай, это местная трава, которая напоминает его по цвету и запаху, расстроенно отозвалась Василика.
В этом-то и прелесть. Вот, отнеси им, милая, и посмотрим, хватит ли им снобизма возмущаться, улыбнулся ей Уолтер, ставя два чайника и несколько чашек на поднос.
Ты кем был на Альбионе, счетоводом в какой-нибудь чайной конторке? Какие лекции, скривилась Зэла.
Уолтер, пожав плечами, поставил в песок еще одну джезву.
Ты давно видела Мию? как бы невзначай спросил он.
А, ты все со своей скрипачкой. Да, Хенрик что-то говорил о том, что пригласил ее в конце недели. А что, птенчик, ты уже охрип отдуваться один? Пальчики холеные от гитары болят? хохотнула она.
Ты жестокая женщина, Зэла.
А как же райская птичка в цветущих лепестках персика?
Разве птички не бывают жестокими? улыбнулся Уолтер, разливая кофе по чашкам.
Хенрик пришел только к обеду. За это время Уолтер уже успел погасить обе печки и начать наливать пиво вместо кофе.
Хозяин паба «У Мадлен» с трудом протискивался в двери собственного заведения. Это был огненно-рыжий мужчина огромного роста. Кажется, он разменял уже шестой десяток, но возраст лишь начертил на его лице лишние морщины и запутал серебристые нити в волосах и бороде. Взгляд его медово-желтых глаз не потерял своей проницательности, зато обрел насмешливые искорки, свойственные тем, чья судьба складывалась нелегко.
Паб «У Мадлен» пользовался репутацией места, где можно останавливаться кому угодно, включая семьи с детьми и путешествующих в одиночестве женщин. Таким паб часто советовали прямо на пристани. Хенрик, хотя и был не молод, к тому же в одном из давних морских сражений потерял ногу, не позволял в своем заведении драк и дебошей. Правда, иногда они все же происходили, особенно в его отсутствие. С тех пор, как в паб устроился работать Уолтер, это стало его проблемой. Он был не против.
Когда-то он был бретером не из последних, и умел не только стрелять и фехтовать. Каждый раз, вспоминая, какими словами отзывался об этом его отец, Уолтер только горько усмехался.