Как ты тут справляешься?
Голос у Хенрика был ожидаемый для такого человека глубокий, раскатистый, словно далекий гром. Кто-то говорил, что похож на звериный рык, но Уолтеру казалось, что это недостаточно емкое сравнение.
Неплохо, но помощь требуется, улыбнулся он, выливая в узкий, высокий бокал порцию кофейного ликера, перемешанного со льдом.
Хенрик усмехнулся и подошел в стойке. Механический протез он заказал себе несколько лет назад, после долгих и упорных уговоров. Теперь его увечье было почти незаметно, и только царапины на светлых досках пола напоминали о том, что когда-то хозяин прохаживался по ним деревянной ногой, окованной железом понизу.
Уолтер добавил в бокал порцию водки и долил коктейль доверху сливками.
Какие планы на вечер, Хенрик? Мне опять придется бренчать палечку до закрытия?
Танец не просто так назывался «палькой». Слово «распалять» лучше всего характеризовало то, что начиналось сразу после первых аккордов.
Может и придется. Но ты не переживай, я пригласил нам на подмогу одну особу, желающую подзаработать.
Я надеюсь, это будет не как в прошлый раз, когда ты обещал нам певицу, а привел какое-то очаровательное существо чуть выше табуретки, которое не было бы слышно, даже если бы все просто молча пили, а не разговаривали и гоготали?
Хочешь сам искать пабу культурную программу? Может мне задуматься о том, стоит ли тебя держать с твоей палькой? усмехнулся Хенрик, становясь за стойку.
Уолтер перепрыгнул ее, оперевшись о край рукой и, как ни в чем не бывало, сел на один из барных стульев.
Что вы, герр Хенрик! Я готов играть вам палечку и петь скабрезные песенки с утра до вечера, лишь бы не лишаться счастья созерцать ваше прекрасное заведение!
И не вылететь из комнаты, которую ты у нас занимаешь.
Именно так. Я боюсь, сердце мое не вынесло бы такого удара. Так кого ты там нашел?
А, бортовая чародейка с пришедшего корабля желает бесплатную ночевку.
Бортовая чародейка? Это же злющие, дорого одетые тетки, которые даже на своих капитанов смотрят с таким презрением, будто они ну просто грязь под их ногами, усомнился Уолтер.
А эта молоденькая совсем, ну, твоя может сверстница. Видно, еще не разобралась, как надо себя вести. И смешная такая, выглядеть пытается как шаманка с Северных Берегов, ну ты сам посмотришь. Только я тамошних ведьм видал они еще хуже наших чародеек, беловолосые все, белоглазые, будто в них крови вовсе нет, и взгляды у них Как обведут черным свои глазища, так и думаешь, что такой колдовать-то не надо, она посмотрит и к месту приморозит.
По мне, что одни, что другие, что третьи неприятные особы, но в море без них делать и правда нечего. Одна чародейка способна навести морок и увести от корабля левиафана, а ты знаешь, сколько они топят, зевнув, ответил Уолтер.
Плавали мы и без ваших чародеек, ответил Хенрик, и взгляд его мечтательно затуманился.
Зэла успела рассказать тебе про кончину ее обожаемого герра Хагана? торопливо перевел тему Уолтер, пока Хенрик опять не завел про свое славное прошлое.
Про кончину всеми обожаемого герра Хагана и фрау Марии мне прожужжали уши все мальчишки-газетчики на пути от дома до паба. Я хочу дождаться статьи в «Парнасе», эти хотя бы думают, что пишут. Представляешь, одна газетенка вообще накорябала, что фрау Марию собака загрызла.
А откуда ты знаешь, может и правда собака? меланхолично спросил Уолтер, перегибаясь через стойку и снимая с остывшего песка джезву.
Так они фотографию трупа приложили, жандармскую. Что я, мало вскрытых глоток в своей жизни видел? Я и сам
Хенрик, Уолтер поднял ладонь в предупреждающем жесте.
В стойке подошла Василика.
Герр Хенрик! Я тут слышала, вы какую-то ведьму привели? А она нам двор не подожжет, как в прошлый
Она приедет погадать, отрезал Хенрик, не дав девушке договорить.
Ах, вот оно что! Тогда предупреждаю, у нас тут две пожилые леди, я надеюсь, ваша ведьма не будет предрекать всем, кто старше шестидесяти скорую кончину, как в
Василика, лучик мой, зачем ты держишь пустой поднос рядом со стойкой?
Чтобы вы поставили на него пять кружек темного пива и четыре шота односолодового виски с перцем, очаровательно улыбнулась ему девушка.
На нее было невозможно злиться, и Уолтер видел, что Хенрик добродушно посмеивается в усы, наливая пиво.
На нее было невозможно злиться, и Уолтер видел, что Хенрик добродушно посмеивается в усы, наливая пиво.
Ведьма пришла вечером. Раньше, чем Уолтер начал играть пальку и начались танцы, но именно в тот момент, когда он, поставив ногу на один из столов, вдохновенно пел «В таверне». Голос у него был сильным, гитара звонкой, и никто не мог бы пожаловаться, что хоть слово нельзя расслышать за смехом и разговорами.
Те, кто выиграл носят одежды тех, кто проиграл,
И здесь никто не боится смерти!
Уолтер подмигнул вошедшей девушке и отвернулся, не останавливая песню.
Он успел разглядеть ее. И правда, смешная. Совсем молодая, с нежной кожей, пушистыми, каштановыми волосами и медово-желтыми глазами, она зачем-то пыталась выглядеть как хищница с Севера. Но густые черные тени и плащ из белых ласок не делали ее похожей на шаманку, точно так же, как широкий пояс с медными бляхами и подвесками в виде птиц.