Не смотрю-не смотрю! Капризно пропел скрипучий голос, и почти в тот же миг возле королевы возник карлик, главной деталью внешности которого был нос. Он был таким огромным, что просто не мог принадлежать человеку, даже маленькому, даже каким-то образом изуродованному. Всё остальное: морщинистое лицо, кругленькое, как бочка, тельце и тонкие кривые ножки уже как-то не бросалось в глаза.
Дай сюда! Алчно сверкая глазами, карлик выхватил у королевы букетик и заворковал над ним, запричитал, осматривая, оглаживая короткими пальчиками и даже время от времени касаясь кончиком длинного, узкого и ядовито-красного языка:
Хороший, хороший Ворковал он, мой, хороший!
Обмен! Напомнила королева.
Куда опять собралась, греховодница? Поинтересовался карлик ворчливо, пряча драгоценность в большой кошель, висевший у него на поясе, где что-то явственно и очень нежно звякнуло.
Нужно отправить письмо. Так, чтобы никто не узнал, не увидел и не перехватил.
Интриги, заговоры Фыркнул карлик. Глупости всё ваши. Толчется мошка, толчется, думает, что правит миром Ха! Мир мошкары! Руку дай. Он бесцеремонно схватил изящную ухоженную ручку Изабеллы, ткнул в палец длинной чёрной иглой Изабелла дрогнула, но стерпела, и подставил зеркальце под каплю крови. Ударившись о зеркальце, тяжёлая капля взорвалась облачком мельчайшей пыли, и из этого облачка возникло существо чёрная, крупная летучая мышь с отвратительной мордочкой. Королева вновь чуть заметно вздрогнула, поморщившись.
Да уж! Насмешливо фыркнул карлик. У кого дербник, у кого голубь У кого-то даже грифон был. Моё зеркало не обманешь! Чего морщишься?.. Это твоя тёмная сторона. Бери и пользуйся!
После некоторых колебаний, пересилив себя, королева пристроила своё послание на шею неприятному созданию, словно кулон. Как бы оно ни выглядело, а кулон доставит только Гарольду и никому другому, и, выполнив свою миссию, бесследно исчезнет.
Значит, старая интриганка задумала заполучить себе племянницу? Сцепив вместе кончики пальцев, протянул Дрэд. Интересно, и не глупо, да, да Выдаст её за своего никчёмного консорта, и объявит их потомство своими наследниками. За этим породистым жеребцом, не смотря на всю его никчёмность, стоят пять сильнейших королевских семей Европы, да, да Тронуть его и его семью будет опасно. Умный ход, но такой женский! Придумать такой блестящий ход и довериться никчёмному вертопраху! Ах, женщины! Тварюшки глупые, но забавные! Он засмеялся, и Амалия тоже улыбнулась, несколько кисловато, развеселив Дрэда ещё больше.
Значит, старая интриганка задумала заполучить себе племянницу? Сцепив вместе кончики пальцев, протянул Дрэд. Интересно, и не глупо, да, да Выдаст её за своего никчёмного консорта, и объявит их потомство своими наследниками. За этим породистым жеребцом, не смотря на всю его никчёмность, стоят пять сильнейших королевских семей Европы, да, да Тронуть его и его семью будет опасно. Умный ход, но такой женский! Придумать такой блестящий ход и довериться никчёмному вертопраху! Ах, женщины! Тварюшки глупые, но забавные! Он засмеялся, и Амалия тоже улыбнулась, несколько кисловато, развеселив Дрэда ещё больше.
Поезжайте в Хефлинуэлл, на эту их помолвку. Отсмеявшись, сказал Дрэд. Марьяж этот Риму не нужен, но чтобы девица Ульвен покинула Элодисский лес крайне желательно. Заодно попробуйте там провернуть одну из ваших блестящих схем.
С которым из братьев?
Предпочтительнее, конечно, герцог, но и второй сгодится, да, да
Как скажете! Преувеличенно-покорно согласилась Амалия, но Дрэд лишь погрозил ей пальцем:
Шалунья!
Кира была счастлива. Конечно, нормальной девушке её существование показалось бы сплошным ужасом, но после Девичника, после Доктора и гостей, девушке казалось, что она в раю. Лютую тоску по новорожденному сыну она привычно трансформировала в заботу о тех, кто был подле неё теперь, прежде всего, конечно, об Аресе. Он оказался, о чудо, именно таким, каким Кира придумала его себе и полюбила: спокойным, сильным, добродушным и даже заботливым. Доля его заботы доставалась и Кире: он вечером всегда спрашивал, не хочет ли она «жрать», и предлагал помыться в бассейне, менее тёплом и более глубоком, чем бассейн в Девичнике, но Кире нравилось. Здесь всё ей нравилось. Уже одно то, что нет Доктора, делало в её глазах любое место истинным парадизом. В первые часы она всё не могла поверить, что какое-то время (хоть бы больше никогда!) не увидит его мерзкую рожу и не услышит его голос, не почувствует ударов его палки! А потом попыталась осознать и принять то, что видит предмет своего обожания каждый день, слышит его голос, получила право прикоснуться к нему, и даже ощущает его заботу Это было так немного, но для Киры, три года пробывшей Паскудой, и это было, словно сон наяву. Полюбила Ареса она давно, но теперь и любовь её трансформировалась, превращаясь из идеальной в реальную, и девушка находила в этом источник новых сил жить и даже какого-никакого, но счастья.
Что мучило Киру каждую секунду это «её девочки», оставшиеся без единственной поддержки, которую получали только от неё. Несколько дней Кира собиралась с духом, чтобы обратиться к Аресу, не смотря на риск такого поступка. Боялась она не побоев видит Бог, ей это было не впервой, и ради «своих девочек» девушка готова была на любую муку. Чего именно боялась, Кира не смогла бы сама себе толком объяснить, а на самом деле боялась она того, что её божество, испускавшее свет, который все три года грел её и помогал выжить, отреагирует так, что перестанет быть таковым, и этого краха Кира, если что, наверное, не пережила бы. Девушка боялась и за свою любовь, и за своего кумира тоже И судьба, решившая, наверное, сжалиться над Кирой, избавила её от сомнений и риска, и помогла ей сама.