Арес, как и Гор когда-то, частенько отправлялся на собачьи бои, но феноменальными силой и скоростью Гора похвастать не мог, и нередко возвращался оттуда чуть живой. Так получилось и в этот раз: пёс прокусил ему запястье и изодрал когтями живот и бёдра так, что Арес с трудом дополз до Приюта, оставляя повсюду кровавые следы.
А где Доктор? Янус помог ему добраться до лежанки и встал рядом в бесплодном сочувствии.
Уехал Клизма Прохрипел Арес, зажимая кровоточащее запястье. Нету суки
Я могу помочь! Кира метнулась к нему, упав на колени у лежанки и вся дрожа от волнения. Янус замахнулся, чисто машинально даже:
Ты чё, Чуха
Оставь! Рявкнул Арес. Она это Клизме всегда помогала, она знает!
Надо запястье перетянуть, вот тут, Кира ловко перехватила запястье, и Арес уступил ей, морщась. Полосой ткани, оторванной от рубашки, она перетянула запястье, наложив тугую повязку.
Надо в Девичник. По-прежнему дрожа, сказала Кира. Я знаю, где у Вонюч
Вонючка он, Вонючка! Добродушно, не смотря на боль и слабость, усмехнулся Арес. Янус, своди её, пусть это, возьмёт, что надо.
И можно, Кира рискнула взглянуть в лицо своему кумиру, быстро, успев увидеть, какого красивого, серого, но тёплого, как речной песок, цвета его большие глаза, можно, я очень быстро посмотрю девочек?.. Она задрожала сильнее, но иначе она просто не могла. Я быстро, только взгляну Может, им помощь нужна?..
Можно. Ответил Арес, и волна такой благодарности, такого восхищения и такого обожания затопила Киру! В этот миг она готова была, стоя на коленях, ноги ему целовать! Только быстро, это!
В Девичник Кира готова была лететь и летела бы, если б не боялась заблудиться в лабиринте темных путаных коридоров. Внутри она торопливо указала Янусу, что нужно взять, и, схватив снотворное, обезболивающее и мазь от ушибов, бросилась к «своим девочкам». Приласкала маленькую Клэр, баюкая её, как ребенка, и быстро обещая, что не бросит и всё равно будет приходить и помогать; смазала раны Марии и дала ей снотворное, приободрила и приласкала остальных девочек, называя каждую по имени и целуя, и побежала с Янусом обратно Арес нуждался сейчас в ней больше.
Пока она обрабатывала его раны, Янус возмущённо поведал ему, что Паскуда, оказывается, нарушает все запреты и табу уже давно И услышал в ответ:
А тебе что, жалко? Морщась, сказал Арес. Молодец она, чё? Они хоть и Чухи, а живые тоже, и это мы-то тоже нарушаем, потихоньку можно. Может, из-за неё они дольше проживут, тебе чё, жалко?
Нет, но Янус смешался. А в самом деле, чего он?.. Янус был довольно бесцветным и не особенно волевым парнишкой, но не злым и не упёртым это и помогло ему сблизиться с незлобивым Аресом. Непорядок просто Узнает кто
Ты не скажешь не узнают. Арес длинно вздохнул, прикрывая глаза: начало действовать болеутоляющее. Мазь приятно холодила раны, успокаивая боль и жжение. Паскуда зашила самые опасные порезы, действуя так, что Арес почти не чувствовал не только боли, но и особого дискомфорта у девушки была изумительно лёгкая рука. Наложила пропитанную лекарством ткань, прошептала:
Постарайся не двигаться и живот не напрягать, не говори громко, не шевелись К утру станет легче, у нас всё быстро заживает.
Ну чё молодец ты, чё. Вздохнул Арес. Сиди тут, со мной.
Да, я посижу. Кира вновь рискнула быстро взглянуть ему в лицо, поражаясь его чеканной красоте. Нос, лоб, губы, подбородок всё было вылеплено и очерчено словно бы рукой гениального мастера, безупречное, мужественное, сильное. Напряжение отпускало девушку, она расслаблялась, начиная осознавать, что произошло, и полная такой благодарности, такой любви! Как могла она бояться, как могла сомневаться в своём божестве?! Она переживала своё счастье остро, на грани боли, и сердце её едва вмещало его полноту. Бережно промокая Аресу пот чистой тканью, она иногда приподнимала компресс и заглядывала не кровоточат ли царапины?.. но всё было чисто. Арес лежал, закрыв глаза и глубоко дыша, привыкший к боли и почти не замечающий её. Кира понятия пока об этом не имела, а он сквозь опущенные ресницы рассматривал её, и отмечал, что девушка очень красива. Он привык, что она вечно с пузом, где-то в сторонке, стоит, опустив голову, не воспринимал её а она была как раз такая, как он любил: с белыми волосами, заплетёнными в косу и свёрнутыми в тяжёлый моток на затылке, с точёным носиком и пухлыми губами. Глаза, на миг взглянувшие в его глаза, были удивительные: почти чёрные, блестящие, и что-то в них было такое, что пронзило Ареса насквозь, словно молния. Приют заснул, сгустились сумерки, упала ночь, а Арес всё не мог уснуть, частью от боли, а частью от непонятного волнения, скорее приятного, чем нет. Он не видел девушку, но слышал её лёгкое дыхание и понимал, что она не спит караулит его, готовая помочь, убрать пот, унять кровь. Это было приятно.
Слышь это прошептал он, и Кира дрогнула, ближе склонилась к нему Арес ощутил её запах, какой-то травно-цветочный, словно увядающее сено. Тебя как звать? Паскудой это стрёмно звать-то тебя.
Кира. После паузы чуть слышно выдохнула девушка.