Как это шлепнули? уточнил Гуров.
А кто их знает, как, легкомысленно ответил Сеня. Говорят, то ли взорвалось у них там чтото, то ли обрушилось. А парнишка слабым оказался, взял да и помер. Теперь как убийство по неосторожности квалифицируют. Только чтото за последнее время многовато стало у них там неосторожностей этих.
А про самоубийство что говорят? поинтересовался полковник.
Про самоубийство? Про это почти ничего. Самоубийство оно самоубийство и есть. Что там говорить? Тем более большой начальник. О таких делах не больното распространяются, сами понимаете.
А про самоубийство что говорят? поинтересовался полковник.
Про самоубийство? Про это почти ничего. Самоубийство оно самоубийство и есть. Что там говорить? Тем более большой начальник. О таких делах не больното распространяются, сами понимаете.
Тем временем «Волга» выехала на городскую окраину и вскоре притормозила возле невзрачного трехэтажного здания.
Вот он, изолятор, доложил Сеня. Милости просим. Сходите, поговорите. А я вас подожду. Можете не беспокоиться, обратно тоже с комфортом доставим.
Лев вошел в здание изолятора, показал дежурному удостоверение, и тот сразу же провел его в комнату, где находился подозреваемый.
В небольшом помещении перед столом сидел молодой парень. Взглянув на него, Гуров сразу вспомнил всемирно известные фотографии Юрия Гагарина. Открытое лицо с правильными и довольно приятными чертами меньше всего склоняло к мысли, что перед вами злодей. В глазах читалась усталость, но в общем выражении лица не было ни угрюмости, ни озлобленности. Изпод свободной рубашки, в которую было одет парень, выглядывали бинты, а на правом плече виднелись следы ожога.
Гуров отослал охранника, присматривавшего за Китаевым, пока его не было, и устроился за столом.
Добрый день, проговорил он. Меня зовут Гуров Лев Иванович. Мне поручено провести дополнительное расследование по вашему делу. Максим Китаев, правильно?
Правильно, нахмурившись, произнес парень. Хотя не сказал бы, что день такой уж добрый.
Что вы можете добавить к своим показаниям?
А что там добавлять? Все, что знал, я рассказал.
Хорошо. Давай так, сказал Лев, поняв, что сухим официозом здесь многого не добьешься. Своим ты рассказал, они твой рассказ, как смогли, зафиксировали, и я протоколы изучил. Но сам я здесь человек посторонний, обстановку не знаю. Расскажи мне, как было дело. В документах есть нестыковки, я действительно хочу разобраться.
Китаев вопросительно глянул в лицо полковнику, как бы решая, верить или не верить. Но через минуту произнес:
Ладно. Может, и правда что выйдет. Если вы от них не зависите, тогда В общемто, ничего особенного там не было, подумав, продолжил он. Этот вертолет, в котором все произошло, он старый, помоему, даже списанный давно. Но у Курбанского он чемто вроде личного авто был. Куда он только на нем не летал. И к друзьям на фазенды, и по делам своим личным. Соответственно за машиной тщательно следили, чтобы все было в исправности, чтобы с дорогим начальником чего нехорошего в полете не случилось. Хотя, строго говоря, никто не обязан был списанную машину обихаживать. Но тут уж, как говорится приказы не обсуждаются.
То есть он не только тебя заставлял исполнять свои прихоти? уточнил Гуров.
Да почти всех! в сердцах бросил Максим. Вся часть от него стонала. А об этих курсантиках бедных и говорить нечего, как только он их не мучил!
Но, если я правильно понял, особое внимание он оказывал именно тебе. Почему, если не секрет?
Потому что все «косяки» свои хотел на меня свалить и на занимаемой должности остаться. А не получилось. Вот и решил, что это я во всем виноват. Хотя не я его, а наоборот, он меня принуждал нарушать правила. Считай, силком в этот вертолет затащил, управлению мешал, не знаю, как вообще сели, а потом меня же во всем и обвинил.
Погоди, какой вертолет? в недоумении спросил Гуров. Это тот «Ми8», где, как ты сказал, все произошло?
Да нет, другой. Это раньше было. Тот случай, изза которого его сместили.
Поняв, что ему предоставляется шанс узнать подробности, которые не прочитаешь ни в каких протоколах, Гуров навострил уши.
Он ведь не только на «Ми8» катался, продолжал Максим. Мог и другую технику запросто «освоить». Разве что на истребителях не устраивал «экскурсии» своим знакомым. А что попроще, кажется, все уже перепробовал. Как приедет кто «в гости», так и начинается. Сначала напьются в кабинете, потом в раж войдут, на приключения тянет. Вот и в тот раз так же вышло. Прислали к нам вертолет на ремонт. «Ночной охотник». Хорошая боевая машина. И неполадкито не особенно глобальные были. С приборами там хотя ладно, вам это неинтересно. В общем, привели мы его в порядок и уже отправлять «домой» собирались, когда к Курбанскому в очередной раз дружбаны нагрянули. А я, как на беду, как раз в ту ночь дежурил. Напились они, как водится, и Курбанский давай хвастаться, что он здесь царь и бог. Это у него любимая тема. Дескать, что хочу, то и ворочу, любую технику могу по своему желанию использовать. Тут и взбрело ему, что, мол, раз уж на дворе ночь, нужно на «Ночном охотнике» полетать. «Тестирование, говорит, сделаем». И, как назло, я ему на глаза не вовремя попался. «Будешь, говорит, у нас за пилота».