Поцелуева, разумеется, отправилась с ними.
Старичок-психиатр довольно ловко присел по-турецки на пол у кроватки. Санитар облокотился на спинку от чего даже новёхонькая мощная функциональная кровать, вздохнув, уперлась колёсиками в плинтус. Оксана, баюкая укушенную руку, стала у окна.
Она кусается. И рычит. Предупредила она старичка-психиатра.
Это ничего, ничего! Ласково улыбнулся он в пространство. Затем, чуть пригнувшись, промурлыкал в сторону логова: Это кто у нас там такой маленький спрятался?
В ответ из-под кровати традиционно зарычало.
Нэ просто малэнкий, а прямо нано-какой малэнький, да?! Отозвалась Оксана с нарочитым грузинским акцентом. Санитар одарил Поцелуеву неодобрительным взглядом, как если бы в присутствии доброго великана кто-то мучил котёнка.
Нана! Красивое имя! Умилился старичок-психиатр. Означает: нежная, добрая А вы, Наночка, рычите. Доктора покусали. Расскажите, Наночка, что вас беспокоит. Мы вас не обидим. Мы вам поможем. Мы всё-всё поймём.
Под кроватью молчало. Но уже хотя бы не рычало.
Вы, Наночка, стали мамочкой. Вы, мамочка-Наночка, сейчас в компании ваших добрых друзей. Добрых и сильных, он кинул мимолётный взгляд на санитара. Добрых и сильных друзей, которые никому вас не дадут в обиду.
Санитар уверенно кивнул в никуда, как кивает в никуда преданный пастуху северо-кавказский волкодав. Оксана открыларот, но старичок-психиатр окоротил её жестом. А ведь он сидел к ней спиной! Вот ведь!
Расскажите нам, Наночка, что вас напугало?
Шуршание. Все насторожились. Кроме старичка-психиатра, который, согнувшись, кажется уже в три погибели, заглянул под кровать. Его глаза лучились светом, озарившим подкроватное логово нет, не зверя, а нашкодившего ребёнка. Без малейших признаков помешательства.
Он меня убьёт! Всхлипнула Наночка-мамочка, потянувшись навстречу психиатрическому свету, и пустила слезу.
Никто вас, Наночка, не убьёт. Мы ему не позволим! Старичок протянул Нане руку. Ну, выбирайтесь же, радость моя! Вы, конечно, сущее дитя, но не собираетесь же вы пылиться тут вечно вместе с чужими тапочками за компанию, правда?
Нана несмело протянула маленькую ладошку навстречу ветхому ангелу.
Что-то это напоминало Поцелуевой. Ну да! Сикстинская капелла. Ватикан. «Сотворение Адама». Вот только недавно они с Родиным
В этот момент в коридоре раздался топот, крики акушерок, похожие на вопли чаек при дележе недоеденного, и в палату, преодолевая сопротивление, ворвался грузный невысокий мужчина очевидно грузинской наружности. И подкроватное дитя человеческое отдёрнуло руку, так было доверчиво протянутую к свету жизни.
Где эта шлюха малолетняя?! Зарычал взлохмаченный сизый посетитель.
Но не успела Оксана в очередной раз! рта раскрыть, как хулиган нежно и ловко был фиксирован громадным санитаром. Оксана не уловила ни малейшего движения. Просто раз! и скандалист был обезврежен. Только ножками в воздухе болтал.
Если вы пообещаете мне не буянить и не сквернословить, я разрешу поставить вас на пол. Ни на секунду не изменяя ласковым и доверительным интонациям, сказал седенький сухонький старичок-психиатр.
Да я!.. Да она!.. Опозо хрипел мужик, продолжая болтать ногами в воздухе в полуметре от пола.
Андрей Потапович, не будете ли вы столь любезны вернуть гражданина в естественную среду обитания?
Андрей Потапович был любезен. Но, как только гражданин обрёл почву под ногами он снова попытался выразить свой непонятный пока Поцелуевой протест, очевидно адресовавшийся подкроватной Нане, сидевшей снова тише мыши. Психиатр сделал санитару бровушками и сизый снова взлетел.
Если вы пообещаете мне не буянить и не сквернословить, я разрешу поставить вас на пол. Ни на секунду не изменяя ласковым и доверительным интонациям, сказал седенький сухонький старичок-психиатр.
Да я!.. Да она!.. Опозо хрипел мужик, продолжая болтать ногами в воздухе в полуметре от пола.
Андрей Потапович, не будете ли вы столь любезны вернуть гражданина в естественную среду обитания?
Андрей Потапович был любезен. Но, как только гражданин обрёл почву под ногами он снова попытался выразить свой непонятный пока Поцелуевой протест, очевидно адресовавшийся подкроватной Нане, сидевшей снова тише мыши. Психиатр сделал санитару бровушками и сизый снова взлетел.
Вы не находите, что конструктивный диалог возможен только в тишине и покое? поинтересовался старичок, и не думая изменять своей позе, всего лишь подняв взгляд вверх.
Багровеющий гражданин, прорвавшийся в отделение через все кордоны, кивнул.
Вот и славно.
И старичок снова отдал санитару невербальный приказ: опустить. Потапыч послушался, но ворот подопечного пока придержал в лапе. Внимательно просканировав буяна несколько мгновений, старичок-психиатр скорее констатировал, нежели уточнил:
Вы отец Наны.
Мужчина кивнул. И снова-здорово стал брызгать слюной:
Принесла в подоле! Проститутка! Да я
Ну как же вы можете говорить такое о своей дочери! Которую вы назвали нежной и доброй! Вас как зовут?
Автандил, как-то очень быстро представился мужчина. Возможно от удивления тому, что странный дедуля в белом халате, сидящий на полу, знает значение грузинских имён.