– Какой от этого толк? — спросил Питер, — Теперь он убьет меня и пошлет еще кого-нибудь!
– Очень на то похоже, — согласился Матенива. — Сдается мне, что Кимаси — раб своих привычек.
– Я и дезертировать не могу. Рано или поздно его люди найдут меня и прикончат.
Матенива задумчиво покивал.
– Верно, верно… Генерал Кимаси жалует дезертиров еще меньше, чем горевестников.
– Но что мне делать? — настаивал Питер. Старик еще раз пожал плечами и ответил:
– Представления не имею.
Питер пригнулся к нему и крикнул:
– Ты же искусный ведун! Почему ты не можешь уничтожить англичан?
– Есть свой предел и тому, что может содеять мундумугу. Дабы призвать надлежащих духов, мне понадобится принести в жертву столько коров и быков, сколько не наберется во всех этих горах.
– Хорошо, но разве ты не сумеешь сделать хоть что-нибудь? Наслать на них ужасную болезнь или что-то в этом роде?
– Конечно, это я сумею. Но придется воззвать к Сагбате, богу черной оспы.
– Так призови его!
– Всем англичанам делают прививки, и заболеем мы сами, не они.
– Думай, старик! — Питер был в отчаянии. — Если не можешь их убить, то что ты вообще можешь?
– Я особенно силен в обряде обрезания, — объяснил наконец-то Матенива. — Конечно, магия в нем не участвует, и вам придется доставлять англичан поодиночке. Некоторые из них могут испугаться при виде моих инструментов и перейти на вашу сторону.
– Мало же от тебя толку!..
– Я о том и говорил.
– Эй, ты! — рявкнул воин. — Я не вернусь в горы, пока мы не исчерпаем все возможности!
– Мы уже все перебрали.
– Тебе легко так говорить! Тебе не придется докладывать генералу Кимаси!
– Некоторые из нас — воины, а некоторые — мундумугу, — отвечал Матенива, пожимая плечами.
– Старик, ты от меня так легко не отделаешься. — Питер обнажил свой панга и поднес клинок к горлу Матенивы. — Правила игры меняются. И моя жизнь, и твоя жизнь зависят от того, избавимся ли мы от англичан. Понял это?
Матенивд отвел голову назад, когда лезвие надавило ему на шею, и ответил:
– Мне не призвать богов войны, пока я не принесу в жертву хотя бы две тысячи коров и быков.
– Призови хоть кого-нибудь, кто может их прогнать, иначе мы оба с тобой покойники.
Ведун глубоко вздохнул и промолвил:
– Сделаю, что сумею.
– Вот и хорошо.
– Подай мне вон ту сумку.
Матенива показывал на кожаный мешочек, лежавший в дальнем углу пещеры, и Питер поднял мешочек и подал его старому ведуну. Матенива выудил оттуда двух дохлых ящерок-гекконов; положил у своих ног. Снова запустил руку в мешочек, достал горсточку мелких костей и трижды бросил их об пол, бормоча что-то нараспев. Крепко зажмурился и замер.
– Это и есть оно? — нетерпеливо спросил Питер.
– Нет еще. Теперь надо смочить этих ящериц каплей крови живой змеи. — Старик схватил одну из змей, обитавших в пещере. — Дай мне свой панга.
Питер подал ему клинок.
– Понимаешь ли, — объяснил Матенива, — кровь одной змеи заменяет кровь двух здоровых быков.
– Это и вправду важно? — поинтересовался Питер. Ведун пожал плечами.
– Э, не знаю. Прежде этого не делал. — Он испытующе взглянул на воина. — Ты действительно хочешь, чтобы я продолжал?
Питер кивнул, и старик осторожно проколол кожу змеи, извивающейся в его руке, и выдавил по капле крови на обеих дохлых ящериц.
Прошла секунда, другая. Питер вздохнул:
– Не сработало…
– Прости меня. Я полагал, что она действительно заменяет кровь двух здоровых…
И тут Матенива умолк, потому что взлетел клуб дыма, всколыхнулся воздух, и перед ними возник высокий осанистый белый человек с бородой. На нем был светло-синий костюм в тонкую полоску, с белой гвоздикой в петлице.