Приблизившись к своему тяжелому
пончо, или плащу, или покрывалу - уж незнаю, как это назвать, - который он
перед тем повесил на спинку стула,он стал рытьсяв его карманах и вытащил
наконецкакого-то удивительногогорбатогоуродца,вточности такогоже
цвета, как трехдневныйконголезскиймладенец. Вспомнивнабальзамированную
голову, я уже готов был впрямь поверить, что это черное создание - настоящий
младенец, законсервированный подобным же образом,но, отметив про себя, что
предмет этот тверд,как камень, и блестит, как хорошийкусок полированного
черного дерева, я заключил,чтоэто,должно быть,всеголишь деревянный
идол, что тут жеи подтвердилось. Ибоя вдруг вижу, что дикарьподходит к
пустомукамину, отодвигает экрани ставит своегогорбатогобожка, словно
кеглю,подсводамиочага.Боковыестенкикаминаи всеегокирпичные
внутренностибылипокрытыгустым слоем сажи,и мнеподумалось, что этот
камин - вполне подходящий алтарь, вернее, капище для африканского идола.
Я, как мог, скосилглаза в направленииполузапрятанного божка и, хоть
мне было сильнонепо себе, сталследить за тем,чтожебудетдальше.
Смотрю, онвыгребаетиз карманаплащадвегорсти стружек,насыпаетих
осторожно перед идолом; потом кладет сверху кусокморскогосухаря и свечой
поджигаетстружку-вспыхнуложертвенноепламя.Тутонстал быстрыми
движениями соватьпальцы в огонь и еще быстрееотдергивать их (причем,он
их,кажется,сильнообжег)и врезультате вытащил,наконец, сухарьиз
пламени;потомонраздулнемногожар,разворошилзолуипочтительно
предложилобугленныйсухарь своемучернокожемумладенцу.Номаленькому
дьяволу, видимо, неповкусу было этоподгорелое угощение, потому чтоон
даже губами не шевельнул. И все эти странныеманипуляции сопровождались еще
болеестраннымигортаннымизвуками,издаваемымимоимнабожным
идолопоклонником, который,как я понимаю,молился нараспев или же распевал
своиязыческие псалмы, корча при этом противоестественные гримасы.Наконец
он потушил огонь, самым бесцеремонным образом вытащил из камина своего идола
и небрежно засунул его обратно в карманплаща, словно охотник, отправляющий
в ягдташ подстреленного вальдшнепа.
Всяэта загадочнаяпроцедуралишьувеличиламое смущение,ивидя
определенныепризнакитого,чтоблизитсязавершениеописанныхделовых
операцийичто сейчас он полезет комне вкровать, я понял, что наступил
момент, сейчас или никогда, покудаеще не погашен свет, разрушить чары, так
долго мною владевшие.
Но несколько секунд, ушедшихна размышлениеотом,какже все-таки
приступитькделу, оказалисьроковыми.Схвативсостолатомагавк,он
какое-то время разглядывал его собуха, а затемсунул на мгновение в пламя
свечи,взявв рот рукоятку,ивыпустил целое облакотабачногодыма.