Вы, чьиусопшие погребены под зеленым травянистым покровом, кто может,
стоя среди цветов, сказать: здесь,здесь лежит тот,когоялюбила, - вам
неведомострадание, гнетущее этисердца.Сколько горестных пробелов между
траурнымигранями мрамора, подкоторым непокоится прах! Какое отчаяние в
этих холодных надписях! Какая мертвящая пустота, какоенеожиданное безбожие
вэтихстроках, подтачивающихвсякую веруисловно лишающихнадежды на
воскресениетех,кто погиб на неведомых широтахи не получилпогребения.
Этим плитам подобало бы стоять в пещерах Элефанты, а не здесь.
Вкакуюперепись живущихвключены наши мертвецы?Почему повсеместно
гласит пословица, будто могилы немы, хоть и хранят они неменьшетайн, чем
Гудвинские пески? Как объяснить, что перед именем того, кто вчера отправился
вмир иной, помещаеммы слово,столь значительное истоль кощунственное,
однако ненаграждаем подобнымже титуломтого,ктоотплываетк берегам
отдаленнейшихИндий нанашей земле? Почему страховые компаниивыплачивают
крупныесуммывслучаекончиныбессмертных? В каком вечном, неподвижном
параличе, в каком мертвом,безнадежномтрансе лежитсейчасдревний Адам,
скончавшийся круглых шестьдесят столетий томуназад? Как объяснить,что мы
стольбезутешнооплакиваемтех, кому,согласнонашимжеутверждениям,
уготовано вечноенесказанное блаженство?Почему всеживущие так стремятся
принудитькмолчаниювсето, что умерло?Отчего дажесмутного слухао
каких-то стуках в гробнице довольно, чтобы привести в ужас целый город?
Все эти вопросы не лишены глубокого смысла.
Новера, подобно шакалу, кормится среди могил, и даже из этихмертвых
сомнений извлекает она животворную надежду.
Едва ли надо говорить,с какимчувством разглядывал я накануне своего
отплытия вНантакет эти мраморные плитыи читал впасмурном свете унылого
гаснущегодня осудьбах китобоев, до меня отправившихсяэтой дорогой. Да,
Измаил,быть может, и тебя ожидает та же участь.Однако постепенно я вновь
развеселился. Ведь это же просто заманчивое приглашение пуститься в плавание
и отличныйслучай добиться успеха;ей-богу, разбитый вельбот пожалуетмне
бессмертие без повышенияоклада. Это верно, вкитобойном ремесле смерть-
делообычное: краткийхаотический миг, так что и ахнуть не успеешь, ауже
тебя спровадили в Вечность. Но чтоже из этого? Думаетсямне, мыпорядком
понапутали в этом вопросе Жизни и Смерти. Мне думается, то, что именуют моею
теньюздесь наземле,иестьнасамом деле моя истинная сущность.Мне
думается,что,рассматривая явлениядуховные,мыуподобляемся устрицам,
наблюдающим солнцесквозь толщу водыиполагающим, будтоэта мутная вода
есть наипрозрачнейший воздух. Мне думается, что тело мое - лишь некий осадок
моего лучшего бытия. Даправо же, пустькто хочет забирает мое тело, пусть
забирает, говорю,оно- не я. И потому: трижды"ура"Нантакету, атакже
проломленному днищувельботаипроломленному черепу,ибодушу моюдаже
самому Юпитеру не сломить.