Простите!.. Видит Бог, я не хотел
Обидеть Вас ничем. Так получилось.
Наверное, в тот миг сиянье тел,
Космических над миром прокатилось
Всё сон Вы далеко И я один.
В поту холодном снова просыпаюсь.
И воскресить бессмысленно пытаюсь
Отчётливость размазанных картин.
«Сад тенистый, земляничная лень»
Сад тенистый, земляничная лень.
Над деревней разлилась благодать.
Только куры вот кудахчут весь день,
Не дают ей о любимом мечтать.
Вот, пришёл бы, разогнал глупых птиц,
В модной шляпе на заморский манер,
Настоящий, или сказочный принц,
Или просто добрый миллионер.
Целый день бы он цветы ей дарил,
И рассказывал о дальних краях,
И, конечно, до вечерней зари,
По околице носил на руках.
А потом бы ночь цвела, как в раю.
И, возможно, он сказал бы с утра:
Я тебе открою душу свою.
У меня ведь ни кола, ни двора.
И могла б она заплакать в ответ,
И с обрыва прыгнуть, или с крыльца,
Но у доброй этой сказки нет, нет!
Никогда не будет злого конца.
Сад тенистый, в голове дребедень.
Над деревней тишь да гладь благодать.
Только куры вот кудахчут весь день,
Не дают девчонке мирно мечтать.
«Что ещё можно здесь придумать?»
«Сад тенистый, земляничная лень»
Сад тенистый, земляничная лень.
Над деревней разлилась благодать.
Только куры вот кудахчут весь день,
Не дают ей о любимом мечтать.
Вот, пришёл бы, разогнал глупых птиц,
В модной шляпе на заморский манер,
Настоящий, или сказочный принц,
Или просто добрый миллионер.
Целый день бы он цветы ей дарил,
И рассказывал о дальних краях,
И, конечно, до вечерней зари,
По околице носил на руках.
А потом бы ночь цвела, как в раю.
И, возможно, он сказал бы с утра:
Я тебе открою душу свою.
У меня ведь ни кола, ни двора.
И могла б она заплакать в ответ,
И с обрыва прыгнуть, или с крыльца,
Но у доброй этой сказки нет, нет!
Никогда не будет злого конца.
Сад тенистый, в голове дребедень.
Над деревней тишь да гладь благодать.
Только куры вот кудахчут весь день,
Не дают девчонке мирно мечтать.
«Что ещё можно здесь придумать?»
Что ещё можно здесь придумать?
Что ещё нужно прорастить,
Чтобы счастье взросло над миром простых людей?
Чтобы жили без лишнего шума,
Не впадая в пустую прыть,
Дети будущего, потомки сегодняшних дней.
Боже, как жизнь чудесна,
Но очень трудно взлететь,
Если крылья ломают,
И прячут от глаз высоту.
И если б не эта песня,
Которую надо допеть,
Я, наверно, давно бы свихнулся
В этом аду.
Если вдуматься хорошенько,
Можно многое совершить.
Только времени нет и сил, напрягать мозги.
И чем больше забот о деньгах,
Тем беднее колодец души.
И желанье одно сбежать от мирской тоски.
Миллионы хороших песен,
С миллионами добрых слов.
Жаль, что люди так и не могут себя понять!
Много шума, и много спеси,
Суета, что важней основ,
А суть жизни людского вниманья устала ждать.
«Погрузившись в плен желанный»
Погрузившись в плен желанный
сладостного сна.
Я романтик окаянный,
сидя у окна.
О далёких замечтался,
о весёлых днях,
Где б во здравии купался
в радостных слезах.
Убаюкан до кошмара
бледностью луны,
Шириной земного шара,
звуком тишины.
Сном долин околдовался
и тенями гор.
Дивной сказкой показался
мне родной простор!
«Всё новое, это забытое старое» »
«Всё новое, это забытое старое»
Так много веков языки говорят.
Нет смысла и в том, что пою под гитару я,
Весь истинный смысл выращивать сад.
Мы сами в саду нашей жизни побеги,
Плоды, семена, сорняки и цветы,
Ликуем, как будто приходим навеки.
И вмиг усыхаем, не выпив воды.
В саду неухоженном радости мало.
Раздолье бесцветию и сорняку.
Насколько бы радость в душе не устала,
Свой сад не теряй, как иголку в стогу.
«На дне стакана»
На дне стакана
вина осадок.
Молчать не стану,
скажу как надо.
Среди пустого,
среди обмана,
Не до обновы
внутри кармана.
В лесной избушке,
среди пенёчков,
Жила старушка,
а с нею дочка.
Была прелестна
она, как песня!
А если честно
ещё прелестней!
Глаза светили
её, как звёзды,
И так любили
её стрекозы.
Повсюду знали,
она всех краше.
И, кстати, звали
её Маняшей.
Любила Маня
сидеть в тенёчке,
Купаться в бане,
срывать цветочки.
Кормила птичек,
слыла кокеткой
(и, кстати, лифчик
носила редко).
Когда по лесу
она гуляла,
Как поэтесса,
стихи писала.
О высших силах
на всё гораздых,
И сердце било
внутри так часто.
Уйдя, однажды,
куда подальше,
Она бесстрашно
исчезла в чаще,
И две недели
никто не ведал,
Куда же дели
дивчину беды.
Когда вернулась
она в избушку,
Перевернулась
судьба старушки.
Ходьбою пешей,
за нею, бредя,
шагали леший
и три медведя
«Было время, мне казалось»
Было время, мне казалось,
«Было время, мне казалось»
Было время, мне казалось,