Когда Белл поднялась, Джону тоже пришлось встать, и теперь он подошел к окну вместе с ней.
— Конюшня находится позади дома.
Внезапно Белл остро почувствовала его близость, уловила терпкий мужской запах. Казалось, дыхание внезапно покинуло ее, и впервые за это утро все слова вылетели у нее из головы. Пока Джон разглядывал лошадей, Белл украдкой посматривала на его профиль, на прямой, патрицианский нос и волевой подбородок. Внезапно Джон повернулся. Его губы были прекрасными, полными и чувственными, она заставила себя перевести взгляд на его глаза. Глаза казались печальными. Белл вдруг почувствовала, что ей отчаянно хочется избавить Джона от боли и одиночества, отражающихся в его глазах. Но только на минуту он позволил ей заглянуть в свою душу. Перехватив внимательный взгляд Белл, Джон отступил и криво улыбнулся. Чары были разрушены, но лишь через несколько минут к Белл вернулась способность дышать.
— Отличная лошадь, — заметил Джон.
— Да, она у меня уже несколько лет.
— По-моему, в Лондоне ей нечасто доводится поразмяться.
— Да. — Белл почувствовала, что Джон уходит от нечаянно возникшей между ними близости и разговор опять приобретает характер пустой болтовни. Этого она не могла больше переносить и засобиралась домой. — Пожалуй, мне пора, — заявила она. — Корзину я оставляю вам. Это подарок — вместе со всем содержимым.
— Я буду бережно хранить его. — Джон подергал шнур колокольчика, вызывая из кухни горничную Белл.
Белл улыбнулась, но тут же с ужасом и удивлением почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы.
— Спасибо вам за приятный разговор. Я чудесно провела утро.
— И я тоже, — Джон проводил ее в холл. Прежде чем отвернуться, Белл с улыбкой кивнула ему, и от этой улыбки новая волна желания прокатилась по телу Джона. — Леди Арабелла… — хрипло позвал он.
Она повернулась, силясь нахмуриться.
— Что-нибудь не так?
— С вашей стороны неосмотрительно поддерживать знакомство со мной.
— Что вы имеете в виду?
— Больше не надо приезжать сюда.
— Но вы только что сказали…
— Повторяю: больше не приезжайте сюда. По крайней мере одна.
Белл заморгала.
— Не глупите. Сейчас вы выразились, словно герой средневекового романа.
— Я не герой, — мрачно возразил он. — Постарайтесь запомнить это.
— Перестаньте насмехаться! — Ее голосу явно недоставало убежденности.
— У меня и в мыслях не было насмехаться над вами, миледи. — Он прикрыл глаза, и на долю секунды выражение острой муки исказило его черты. — Мир полон опасностей, о которых вы и не подозреваете. О них вам не следует знать, — решительно добавил он.
В холл вышла горничная.
— Мне пора, — торопливо произнесла Белл, нервничая все больше.
— Вы правы.
Она повернулась и сбежала по ступеням крыльца. Легко взобравшись в седло, она пустила кобылу рысью по аллее к большаку, чувствуя спиной пристальный взгляд Джона.
Что с ним стряслось? Если прежде новый сосед интриговал Белл, то теперь ее охватило жадное любопытство. Настроение Джона было переменчиво, как ветер. Белл не понимала, как он может мягко поддразнивать ее, а уже через секунду становиться таким мрачным и раздраженным.
Белл не могла избавиться от мысли, что этот человек нуждается в ней точнее, не в ней, а просто в ком-нибудь. В собеседнике, который мог бы избавить его от боли — она появлялась в его глазах каждый раз, когда он считал, что этого никто не замечает.
Белл расправила плечи. Она не из тех, кто отступает перед вызовом.
Глава 4
Остаток дня Белл провела в размышлениях о Джоне. Она рано легла спать, надеясь, что крепкий и продолжительный сон поможет ей прийти к решению.