— А вы не особенно разговорчивы, — заметила Белл.
— Не вижу в этом необходимости. Вы на редкость удачно поддерживаете разговор за двоих.
Белл обиделась.
— Выслушивать такие замечания неприятно. — Она подняла голову. Бархатистые карие глаза Джона, обычно непроницаемые, светились насмешкой. Белл вздохнула. — Но они справедливы. Видите ли, обычно я не бываю такой болтливой.
— В самом деле?
— Да. Думаю, ваша молчаливость заставила меня разговориться.
— Ах вот как! Значит, переложим вину на мои плечи?
Белл окинула лукавым взором его плечи, вспомнив, что раньше они показались ей не очень широкими.
— По-моему, они вполне способны выдержать такую ношу.
Джон улыбнулся — улыбнулся искренне, что случалось с ним нечасто. Он вдруг порадовался тому, что сегодня надел один из своих лучших сюртуков — обычно для утренних прогулок он обходился старыми. Но не прошло и секунды, как его рассердила собственная суетность.
— Это новая мода? — спросил он, указывая на ботинок в ее руке.
— Я натерла мозоль, — пояснила Белл, приподнимая подол платья на несколько дюймов — поступок был рискованным, но она не подумала об этом. В такой нелепой беседе принятые правила этикета казались неуместными.
К удивлению Белл, Джон опустился на колено и прикоснулся ладонями к ее ноге.
— Не возражаете, если я осмотрю ее? — спросил он.
Белл непроизвольно отдернула ногу.
— По-моему, это ни к чему, — быстро отозвалась она. Одно дело — осматривать ногу, но совсем другое — прикасаться к ней.
— Не упрямьтесь, Белл. Если нарыв воспалится, вам станет не до скромности.
Белл заморгала, более чем изумленная столь дерзким обращением к ней по имени.
— Откуда вы узнали, что меня зовут Белл? — наконец выговорила она.
— От Эшбурна, — отозвался Джон, осматривая пальцы ее ноги. — Кстати, где у вас мозоль?
— На пятке, — сообщила Белл и покорно повернулась к нему спиной.
Джон присвистнул.
— Вот так волдырь! Вам следовало бы обзавестись более удобной обувью для долгих прогулок.
— Я просто вышла пройтись, а для долгих прогулок у меня есть ботинки получше. Одеваясь сегодня утром, я и не помышляла о прогулке, а потом мне не захотелось идти переобуваться. — Белл раздраженно вздохнула. И зачем это она оправдывается перед ним, да еще так беспорядочно и многословно?
Джон встал, вытащил из кармана белоснежный носовой платок и взял Белл за руку.
— Неподалеку отсюда есть пруд. Там можно промыть ранку.
Белл опустила юбки.
— По-моему, не стоит беспокоиться, Джон.
Услышав намеренное обращение по имени, Джон ощутил, как по его телу прокатилась теплая волна, и порадовался тому, что сделал первый шаг и назвал Белл по имени, не спрашивая ее позволения. Он решил, что ему нравится эта леди Арабелла, несмотря на ее благородное происхождение. Он не припоминал, когда прежде улыбался так часто. Белл была умна и забавна, правда, чересчур красива, чтобы чувствовать себя спокойным в ее обществе, но Джон не сомневался, что он научится сдерживать свое влечение к ней.
Однако она отличалась поразительной беспечностью по отношению к самой себе, об этом свидетельствовали ее отказ от очков, готовая лопнуть мозоль и склонность к одиноким прогулкам. Очевидно, кому-то следовало воззвать к ее здравому смыслу. Поскольку поблизости не было никого другого, Джон решил взять эту задачу на себя и зашагал к пруду, почти волоча Белл за собой.
— Зачем же, Джо-о-о-н! — протестующе протянула она.
— Бе-е-елл! — удачно передразнил он.
— Я вполне способна сама позаботиться о себе, — заявила Белл, прибавляя шагу, чтобы не отставать. Для человека со столь заметной хромотой Джон двигался на удивление быстро.