Остроумный шут Балакирев, поражая бояр и чиновников насмешками и проказами, нередко осмеливался и государю делать сильные замечания и останавливать его в излишествах хитрыми выдумками, за что часто подвергался его гневу и собственной своей ссылке, но по своей к нему преданности не щадил самого себя.
Остроумный шут Балакирев, поражая бояр и чиновников насмешками и проказами, нередко осмеливался и государю делать сильные замечания и останавливать его в излишествах хитрыми выдумками, за что часто подвергался его гневу и собственной своей ссылке, но по своей к нему преданности не щадил самого себя.
Однажды случилось ему везти государя в одноколке. Вдруг лошадь остановилась посреди лужи для известной надобности. Шут, недовольный остановкою, ударил ее н примолвил, искоса поглядывая на соседа: «Точь- в-точь Петр Алексеевич!» «Кто?» спросил государь. «Да эта кляча», отвечал хладнокровно Балакирев. «Почему так?» закричал Петр, вспыхнув от гнева, да так «Мало ли в этой луже дряни; а она все еще подбавляет ее; мало ли у Данилыча всякого богатства, а ты всё еще пичкаешь», сказал Балакирев.
Однажды государь спорил о чем-то несправедливо и потребовал мнения Балакирева; он дал резкий и грубый ответ, за что Петр приказал его посадить на гауптвахту, но, узнав потом, что. Балакирев сделал справедливый, хотя грубый ответ, приказал немедленно его освободить. После того государь обратился опять к Балакиреву, требуя его мнения о другом деле. Балакирев вместо ответа, обратившись к стоявшим подле него государевым пажам, сказал им: «Голубчики мои, ведите меня поскорее на гауптвахту».
Знаешь ли ты, Алексеич! сказал однажды Балакирев государю при многих чиновниках, какая разница между колесом и стряпчим, то есть вечным приказным?
Большая разница, сказал, засмеявшись, государь, но ежели ты знаешь какую-нибудь особенную, так скажи, и я буду ее знать.
А вот видишь какая: одно криво, а другое кругло, однако это не диво; а то диво, что они как два братца родные друг на друга походят.
Ты заврался, Балакирев, сказал государь, никакого сходства между стряпчим и колесом быть не может.
Есть, дядюшка, да и самое большое.
Какое же это?
И то и другое надобно почаще смазывать
Один из камергеров был очень близорук и всячески старался скрывать этот недостаток. Балакирев беспрестанно трунил над ним, за что однажды получил пощечину, и решился непременно отплатить за обиду.
Однажды во время вечерней прогулки императрицы по набережной Фонтанки Балакирев увидел на противоположном берегу, в окне одного дома, белого пуделя.
Видите ли вы, господин камергер, этот дом? спросил Балакирев.
Вижу, отвечал камергер.
А видите ли открытое окно на втором этаже?
Вижу.
Но подержу пари, что вы не видите женщины, сидящей у окна, в белом платке на шее.
Нет, вижу, возразил камергер.
Всеобщий хохот удовлетворил мщению Балакирева.
В одну из ассамблей Балакирев наговорил много лишнего, хотя и справедливого. Государь, желая остановить его и вместе с тем наградить, приказал, как бы в наказание, по установленному порядку ассамблей, подать Кубок Большого Орла.
Помилуй, государь! вскричал Балакирев, упав на колена.
Пей, говорят тебе! сказал Петр как бы с гневом.
Балакирев выпил и, стоя на коленах, сказал умоляющим голосом:
Великий государь! Чувствую вину свою, чувствую милостивое твое наказание, но знаю, что заслуживаю двойного, нежели то, которое перенес. Совесть меня мучит! Повели подать другого орла, да побольше; а то хоть и такую парочку!
По окончании с Персиею войны многие из придворных, желая посмеяться над Балакиревым, спрашивали его: что он там сидел, с кем знаком и чем он там занимался. Шут всё отмалчивался. Вот однажды в присутствии государя и многих вельмож один из придворных спросил его: «Да знаешь ли ты, какой у персиян язык?»
И очень знаю, отвечал Балакирев.
Все вельможи удивились. Даже и государь изумился. Но Балакирев только и твердит, что «знаю».
Ну а какой же он7 спросил шутя Меншиков.
Да такой красной, как и у тебя, Алексаша, отвечал шут.
Вельможи все засмеялись, и Балакирев был доволен тем, что верх остался на его стороне.
Один придворный спросил Балакирева:
Не знаешь ли ты, отчего у меня болят зубы?
Оттого, отвечал шут, что ты их беспрестанно колотишь языком.
Придворный был точно страшный говорун и должен был перенести насмешку Балакирева без возражений.
Некогда одна бедная вдова заслуженного чиновника долгое время ходила в Сенат с прошением о пансионе за службу се мужа, но ей отказывали известий поговоркой: «Приди, матушка, завтра». Наконец она прибегнула к Балакиреву, и тот взялся ей помочь.
Один придворный спросил Балакирева:
Не знаешь ли ты, отчего у меня болят зубы?
Оттого, отвечал шут, что ты их беспрестанно колотишь языком.
Придворный был точно страшный говорун и должен был перенести насмешку Балакирева без возражений.
Некогда одна бедная вдова заслуженного чиновника долгое время ходила в Сенат с прошением о пансионе за службу се мужа, но ей отказывали известий поговоркой: «Приди, матушка, завтра». Наконец она прибегнула к Балакиреву, и тот взялся ей помочь.