На другой день, нарядив её в черное платье и налепив на оное бумажные билетцы с надписью «приди завтра», в сем наряде поставил ее в проходе, где должно проходить государю. И вот приезжает Петр Великий, всходит на крыльцо, видит сию женщину, спрашивает: «Что это значит?» Балакирев отвечал: «Завтра узнаешь, Алексеевич, об этом!» «Сейчас хочу!» вскричал Петр. «Да ведь мало ли мы хотим, да не все так делается, а ты взойди прежде в присутствие и спроси секретаря; коли он не скажет тебе завтра, как ты тотчас же узнаешь, что это значит».
Петр, заметив сие дело, взошел в Сенат и грозно спросил секретаря: «Об чем просит та женщина?» Тот побледнел и сознался, что она давно уже ходит, но что не было времени доложить Вашему Величеству.
Петр приказал, чтобы тотчас исполнили ее просьбу, и долго после сего не было слышно «приди завтра».
«Точно ли говорят при дворе, что ты дурак?» спросил некто Балакирева, желая ввести его в замешательство и тем пристыдить при многих особах. Но он отвечал: «Не верь им, любезный, они ошибаются, только людей морочат, да мало ли, что они говорят? Они и тебя называют умным; не верь им, пожалуйста, не верь».
Петр I спросил у шута Балакирева о народной молве насчет новой столицы Санкт-Петербурга.
Царь-государь! отвечал Балакирев. Народ говорит: с одной стороны море, с другой горе, с третьей мох, а с четвертой ох!
Петр, распалясь гневом, закричал «ложись!» и несколько раз ударил его дубиною, приговаривая сказанные им слова.
Ян Дакоста
Ян д'Акоста, португальский жид, несколько лет странствовал по Европе, перебиваясь мелкими аферами; держал маклерскую контору в Гамбурге и наконец пристал в качестве приживальщика к бывшему там русскому резиденту, с которым и приехал в Россию. Смешная фигура, уменье говорить понемногу на всех европейских языках и свойственная еврейскому племени способность подделаться и угодить каждому доставили ему место придворного шута. Он был чрезвычайно хитер и превосходно знал священное писание. Петр Великий любил вступать с ним в богословские споры и за усердную шутовскую службу пожаловал ему титул «самоедского короля» и подарил безлюдный и песчаный остров Соммерс, один из средних островов Финского залива.
Один молодец, женясь на дочери ДАкосты, нашел ее весьма непостоянною и, узнав то, всячески старался ее исправить. Но, усмотрев в том худой успех, жаловался ее отцу, намекая, что хочет развестись с женой. ДАкоста, в утешение зятю, сказал: «Должно тебе, друг, терпеть. Ибо мать ее была такова же; и я также не мог найти никакого средства; да после, на 60-м году, сама исправилась. И так думаю, что и дочь ее, в таких летах, будет честною, и рекомендую тебе в том быть благонадежну».
ДАкоста, будучи в церкви, купил две свечки, из которых одну поставил перед образом Михаила-архангела, а другую, ошибкой, перед демоном, изображенным под стопами архангела.
Дьячок, увидя это, сказал ДАкосте:
Ах, сударь! Что вы делаете? Ведь эту свечку ставите вы дьяволу!
Не замай, ответил ДАкоста, не худо иметь друзей везде: в раю и в аду. Не знаем ведь, где будем.
Известный силач весьма осердился за грубое слово, сказанное ему ДАкостою.
«Удивляюсь, сказал шут, как ты, будучи в состоянии подымать одною рукою до шести пудов и переносить такую тяжесть через весь Летний сад, не можешь перенести одного тяжелого слова?»
Когда ДАкоста отправлялся из Португалии, морем, в Россию, один из провожавших его знакомцев сказал:
Как не боишься ты садиться на корабль, зная, что твой отец, дед и прадед погибли в море!
А твои предки каким образом умерли? спросил в свою очередь ДАкоста.
Преставились блаженною кончиною на своих постелях.
Так как же ты, друг мой, не боишься еженощно ложиться в постель? возразил ДАкоста.
Так как же ты, друг мой, не боишься еженощно ложиться в постель? возразил ДАкоста.
На одной вечеринке, где присутствовал и ДАкоста, все гости слушали музыканта, которого обещали наградить за его труд. Когда дело дошло до расплаты, один ДАкоста, известный своею скупостью, ничего не дал. Музыкант громко на это жаловался.
«Мы с тобой квиты, отвечал шут, ибо ты утешал мой слух приятными звуками; а я твой приятными же обещаниями».
Контр-адмирал Вильбоа, эскадр-майор его величества Петра Первого, спросил однажды ДАкосту:
Ты, шут, человек на море бывалой. А знаешь ли, какое судно безопаснейшее?
То, отвечал шут, которое стоит в гавани и назначено на сломку.
ДАкоста, человек весьма начитанный, очень любил книги. Жена его, жившая с мужем не совсем ладно, в одну из минут нежности сказала:
Ах, друг мой, как желала бы я сама сделаться книгою, чтоб быть предметом твоей страсти!
В таком случае я хотел бы иметь тебя календарем, который можно менять ежегодно, отвечал шут.
Имея с кем-то тяжбу, Д'Акоста часто захаживал в одну из коллегий, где наконец судья сказал ему однажды:
Из твоего дела я, признаться, не вижу хорошего для тебя конца.
Так вот вам, сударь, хорошие очки, отвечал шут, вынув из кармана и подав судье пару червонцев.
Другой судья, узнав об этом и желая себе того же, спросил однажды Д'Акосту:
Не снабдите ли вы и меня очками?
К сожалению!!! По просьбе правообладателя доступна только ознакомительная версия...