Сегодня, в склад изданий Острогорского, по Моховой улице, в д. 28, вошли два подростка 13 15 лет, и спросили книгу. Управляющая складом г-жа Берникова выдала книгу и открыла кассу, чтобы разменять деньги. Мальчишки, с криком: «Руки вверх!», бросились на Берникову, повалили ее на пол и стали душить полотенцем. Г-жа Берникова взмолилась и просила оставить ее в живых, взять все, что имеется в кассе. Они забрали около 70-ти рублей, всю наличность кассы и бежали.
«Да! В какое страшное время мы живем»! Подумал я, поглядывая на унылый пейзаж за стеклом. «Совсем дети. Толи дело было раньше. Страшно становится. Куда катится этот мир». Хотя убить время было нечем, я без сожаления перелистнул мир криминала. На последней странице взгляд мой привлекли два сообщения:
КНУТ
Он снова сделался злобой дня для городовых. Дело в том, что некоторые извозчики и биндюжники, испытанные противники «кнутовой реформы», почувствовав ослабление надзора в этом направлении, вновь обзавелись кнутами. По их убеждению, лошадь без кнута, это все равно, что лошадь без хвоста. Между тем, городовые, отметив такое непослушание, установили бдительный надзор за ослушниками. Напрасно извозчик, заметив городового, старается скрыть пребывание в санях кнута. Городовой старый волк его не проведешь. По слухам, старое помещение для склада извозчичьих кнутов заполнено. Того и гляди, что городской управе придется ассигновать сумму на постройку специального дома для склада кнутов.
Электрическая «водка».
Николай Тесла, тот самый чешско-американский изобретатель, который намерен передать электрическую энергию без проводов, изобрел электрическую водку. Приготовляется она очень просто пропусканием тока от батареи через особый подкисленный состав.
На последнем собрании докторов в лондонском Меншьон-Гаузе, трезвенник Томас Барлоу выступил против обыкновенного алкоголя, в пользу электрической «водки».
«Забавно», подумал я и, отложив газеты, попытался задремать, но ничего не вышло. Неясные шорохи из соседнего купе тревожили мне душу. Я представлял себе, что буквально в нескольких сантиметрах за этой тонкой перегородкой сидит девушка, молодая женщина очень приятной наружности и может так же скучает, как и я. Это было нелепо и как-то неправильно. Эта мысль не давала мне расслабиться. Отчаявшись задремать, я скатал постель и присел к окну. Поезд шел по приморской Санкт-Петербург-Сестрорецкой железной дороге. Это была частная железная дорога на северо-западе России. Она соединяла Санкт-Петербург с курортами, расположенными на северном побережье Финского залива. Видимо девушка следовала в один из них. Неожиданно я услышал легкие шаги, шорох юбок и боковым зрением уловил белое одеяние моей незнакомки.
Извините! Не могу открыть сельтерскую воду. Вы не поможете? Сказала она, сильно смущаясь.
Я ловко открыл, подцепив крышку краем серебряного перстня. Это был подарок матери на совершеннолетие. Бедная мама! Знала бы она, для чего я его иногда использую.
Пожалуйста!
Здорово у вас получилось, улыбнулась она.
Я представился:
Михаил. Михаил Громадин. Инженер, еду на Сестрорецкий оружейный завод. По делам.
Маша, девушка потупила глаза, Мария Александровна. Еду на отдых. Она помолчала немного. Я, передавая, задержал бутылку, не отпуская ее совсем. Она уловила этот жест, подняла глаза и, взглянув строго, тихо добавила. Замужем.
Я отпустил бутылку, но она не уходила, пребывая некоторое время в нерешительности.
Да! Еще пробочка! спохватился я, поняв, что она ждет.
Благодарю.
Вам там не скучно одной?
Конечно, нет. Я люблю скучать.
Может, поскучаем вместе.
Это ни к чему.
Конечно, это ни к чему вас не обязывает, я выйду через несколько часов на станции в Сестрорецке, а вы поедете дальше.
Вы считаете, что это удобно?
А вы как считаете?
Еще час назад меня провожал муж. Вы не видели такой высокий важный господин с цилиндром на голове.
Кажется, припоминаю, соврал я, и внимательно посмотрел ей в глаза, он, по-моему, не молод, наудачу сказал я.
Да! Да, это есть. Но он очень хороший человек. Мне бы не хотелось вот так сразу, она замялась, не зная как продолжить начатую фразу.
Я прекрасно понимаю вас. Не продолжайте. Дело ваше Мария Александровна. Хотя жаль. Может вам дать прессу, я уже почти все прочитал, только объявления остались.
Что ж! Как прочтете их, приносите, я не откажусь, выпалила она скороговоркой и, покраснев, быстро, как ветер, удалилась к себе.
Ого! сказал я сам себе и, достав из портфеля, бросил в рот кусочек мускатного ореха для освежения дыхания. Так я и стоял не присев ни на секунду, держась за хромированный поручень и глядя нетерпеливо в окно. Выждав минут десять, я собрал газеты, аккуратно свернул их в трубочку и, напустив на себя нарочито небрежный вид, отправился к ней.
Merci. Vous êtes très bons mon monsieur, поблагодарила она, стараясь не улыбнуться при этом.
У нее был превосходный французский, четкое произношение и особый прононс, что достигается долгими упражнениями.
Это совершенно ничего не стоит Мария Александровна.
Pouvez mappeler Masha.