Он же — спустя три года — запустил картину Юджина Кузанни о палестинцах на территории, оккупированной Израилем.
Кузанни тогда грустно пошутил:
— Стив, а я не пущу вас по миру? Израильтяне не простят вам отступничества: я ведь намерен поддерживать палестинцев…
Стив Гринберг пожал плечами:
— Я не знал, что вы расист…
Кузанни удивился:
— Можете обвинять меня в чем угодно, только не в расизме…
— Я американец, Юджин, я не отделяю свою судьбу от судьбы Америки. В отличие от моих предков я протестант. И не считаю Израиль своей второй родиной. Как консерватор, патриот этой страны, я считаю доктрину Вашингтона на Ближнем Востоке весьма рискованной. Так что не вяжите меня с израильским лобби, обижусь.
— Смотрите, я предупредил… На вас могут потом крепко нажать весьма влиятельные люди.
— Ну и прекрасно. Плохо, когда не замечают. Если жмут, значит, ты состоялся, возможендиалог , а это уже бизнес, что и требовалось доказать. Знаете, есть смешной анекдот, когда два инвалида войны, повесив на грудь плакатики, вроде как у наших безумных пикетчиков, пошли по благотворительным обществам с просьбой о денежной помощи. На груди одного было написано: «Я — американец, сын фермера, потерял на войне слух», а другой тряс плакатиком: «Я — иудей, сын раввина, потерял на войне дар речи». Помогали, понятно, сыну фермера, истинному американцу; кто-то из сердобольных заметил еврею: «Зачем вы пишите о вероисповедании? Смените плакатик». Тогда сын фермера, потерявший на войне слух, заметил иудею, лишившемуся дара речи: «Они нас учат коммерции, Симон, как тебе это понравится?!»
— Смешно, — заметил Кузанни, — только я не понял, к чему вы мне все это рассказали?
— К тому, что я посылаю в Иерусалим вторую съемочную группу, которая будет делать фильм, прямо противоположный вашему…
…Когда Юджин Кузанни пришел к Гринбергу с идеей сделать ленту о схватке между двумя китами военного бизнеса — ракетчиками, связавшими себя с доктриной молниеносного удара по России, и владельцами авиакорпорации,поставившими на иную военно-политическую концепцию, — продюсер не сразу дал ответ, посоветовался с юристами, пригласил на ленч отставного генерала, который поселился в Сан-Диего, но связей с Пентагоном не прерывал, встретился с ведущими обозревателями газет и лишь после этого сказал Кузанни, что готов финансировать сценарий:
— Поглядим, что из этого получится, Юджин. Если я почувствую в сценарной записи вашего будущего фильма хорошую кассу — рискну; в стране есть силы, которые выступают против космического бизнеса… Появится желание — читайте мне сценарий по эпизодам, обещаю слушать, вы мастерскипроигрываете будущую ленту, я словно бы растворяюсь в зрительном зале…
— Купите мне время на радио, буду читать радиосценарии, куда как дешевле, чем вколачивать баки в рисковый кинобизнес.
Гринберг покачал головой:
— Я же просил вас не учить меня коммерции, Юджин. Выгода от радиосценария мизерна. А работать на рекламу вашего имени я не намерен — без соответствующей компенсации. И получить эту компенсацию я должен в моих кинозалах, где станут крутить вашу ленту… Если конечно же я окончательно решу вложить в нее деньги…
Первые эпизоды Гринбергу понравились; поинтересовался, кто прототипы Питера Джонса и Дейвида Ли; выслушал ответ, заметив:
— Как я понимаю, хотите сделать некий сплав игрового и документального кино?
— Именно.
— Рискованно.
— Любой эксперимент несет в себе элемент риска.
— Верно. Видимо, многое будет зависеть от актеров, которых вы пригласите… Кто из звезд согласится войти в ваше предприятие?
— Я хочу поставить на совершенно неизвестных людей, Стив.
Гринберг покачал головой:
— Не годится. Вы пока что не Феллини, на вас не пойдут. Пойдут на звезд мирового класса.