— Ничего себе, шуточки! — рявкнул Гарднер. Он был бледен, как смерть. — Это выходки самого настоящего маньяка, вот что это такое!
— Не стоит так горячиться, Гарднер, — урезонил его Эллери. — Это нам ничего не даст. Миссис Оуэн, вы видели их когда-нибудь раньше?
Миссис Оуэн, на грани обморока, произнесла заплетающимся языком:
— Господи, боже мой, мистер Квинн, я же не… О, господи! Да ведь это… это же кораблики Джонатана!
Эллери поморгал глазами. Затем он подошел к лестнице и громко крикнул:
— Джонни! Спустись-ка сюда на минутку!
Мастер Джонатан с надутым видом нехотя сошел вниз.
— Что вам от меня нужно? — спросил он неприязненно.
— Подойди-ка сюда, малыш. — Мастер Джонатан приблизился, волоча ногу за ногу. — Когда ты видел эти кораблики в последний раз?
— Кораблики! — завопил, как резаный, Мастер Джонатан, сразу отбросив свою неразговорчивость. Он набросился на игрушки и, выхватив их из рук Эллери, в негодовании воззрился на него. — Мои кораблики! Безобразие, что тут творится! Мои кораблики! Вы украли их!
— Ну, Джонни, — сказал Эллери, покраснев. — Веди себя достойно, ведь ты же мужчина. Так когда ты их видел в последний раз?
— Вчера! В ящике с игрушками! Мои кораблики! Возмутительно! — прошипел Мастер Джонатан и умчался по лестнице, прижимая игрушки к своей худосочной груди.
— Украдены тогда же, — обескураженно констатировал Эллери. — Разрази меня гром, мисс Уиллоуз, но я, кажется, склонен согласиться с вами. Кстати, миссис Оуэн, кто подарил эти парусники вашему сыну?
— Его… его отец.
— Ч-черт! — вырвалось у Эллери уже вторично в это безбожное воскресение. Он разослал всех по дому проверить, не пропало ли что-нибудь еще. Однако все остальное было, вроде бы, на месте.
* * *
Вернувшись в гостиную, они увидели, что Эллери озадаченно вертит в руках маленький белый конверт.
— Что, опять?! — вскинулся Гарднер.
— Просунули под дверь, — задумчиво отозвался Эллери. — Как это я его раньше не заметил? Вот уж поистине странная депеша!
Конверт был изготовлен из дорогой бумаги, запечатан голубым сургучом и надписан теми же карандашными каракулями. На этот раз адресатом была миссис Мэнсфилд.
Старая дама упала в ближайшее кресло, схватившись рукой за сердце. От испуга она не могла вымолвить ни слова.
— Распечатайте же его, — не выдержала Кэролин.
Эллери вскрыл конверт. Складка между его бровями еще больше углубилась.
— Ха, — произнес он, — внутри вообще ничего нет!
Гарднер вцепился зубами в собственный кулак и отвернулся, бормоча что-то невнятное. Миссис Гарднер потрясла головой, как боксер в нокауте, и, слегка покачиваясь, уже не в первый раз за этот день направилась к бару. Эмма Уиллоуз была чернее тучи.
— А знаете, — протянула Лаура Оуэн чуть ли не безмятежно, — ведь это конверт из маминого набора.
Воцарилась тишина.
— Хм. Все страннее и страннее, — пробурчал Эллери. — Но должно же все это что-то значить! Сначала прислали туфли — очевидно, чтобы мы поломали голову. Парусники можно было бы рассматривать как пародию на подарок: украденные у Джонатана игрушки ему же на день рождения… — Он покачал головой. — Нет, не складывается. А теперь еще этот конверт без письма. Казалось бы, хотят привлечь внимание к самому конверту — но зачем? Он принадлежит миссис Мэнсфилд. Остается что? — Ага, сургучная печать. — Он внимательно изучил голубой сургуч на обратной стороне конверта, но ничего интересного не обнаружил.
— И сургуч тоже наш, — проронила Лаура все тем же отрешенным тоном, — из библиотеки.
Эллери устремился в библиотеку в сопровождении всей взбудораженной компании. Лаура подошла к письменному столу и выдвинула верхний ящик.
— Сургуч был здесь? — быстро спросил Эллери.
— Да, — ответила она дрогнувшим голосом. — В пятницу я брала его, когда писала письмо. О, господи…
Сургуча в ящике не было.
И в то время, как они тупо уставились в пустой ящик, у входных дверей раздался звонок.
* * *
На этот раз на крыльце с невинным видом стояла базарная корзинка, в которой уютно разместились два больших зеленых кочана капусты.
Крикнув Гарднера и Милана, Эллери бросился в погоню. Они рассыпались по саду и долго с остервенением рыскали среди кустов и деревьев, окружавших дом. Но не нашли ничего. Никаких следов невидимки, позвонившего в звонок. Никаких следов доброжелателя, оставившего подарочный набор на крыльце. Как будто это был неосязаемый призрак, который материализовался всего на один момент, чтобы нажать кнопку звонка.
…Женщины, бледные и трясущиеся, забились в угол гостиной. Миссис Мэнсфилд, дрожа, как осиновый лист, набирала номер местного полицейского управления. Эллери запротестовал было, но махнул рукой и склонился над корзинкой.
К ручке корзинки была привязана записка. Теми же корявыми печатными буквами было написано: «Мистеру Полу Гарднеру».
— На сей раз, — объявил Эллери с поклоном, — выбор остановился на вас, старина.
Гарднер вытаращился на корзинку, не в силах поверить собственным глазам:
— Капуста!
— Прошу меня простить, — кинул Эллери и вышел. Вернувшись, он пожал плечами. — Кухарка подтвердила, что капуста из ящика в кладовой. Она никак не предполагала, добавила она не без сарказма, что ей следовало проверить, не украдены ли овощи.
Миссис Мэнсфилд у телефона возбужденно изливала поток новостей совершенно ошарашенному служителю закона. Повесив трубку, она отошла от аппарата, раскрасневшись, как новорожденное дитя.