— Квинн, ради всего святого… — воззвал к нему Гарднер хриплым голосом.
— Особа, сыгравшая с нами эту шутку, воспользовалась люминалом, хранящимся в аптечке, наверху, — сказал Эллери, сдернув шляпу и поморщившись от резкой боли в голове, — тем самым, который миссис Мэнсфилд давала вчера миссис Оуэн. С той лишь разницей, что на этот раз не пожалели весь пузырек. Недурная порция снотворного!.. Пока вы тут приходите в себя, я загляну на кухню навести кое-какие справки. Я думаю, это кофе… — Вернулся он, однако, с разочарованной миной. — Увы! Мадам поварихе, как выясняется, понадобилось провести некоторое время в ванной комнате. Милан возился с автомобилем в гараже, а служанка где-то отсутствовала — приводила в порядок свой туалет, подозреваю. В результате наш приятель люминолог имел прекрасную возможность высыпать весь пузырек в кофейник, дьявол его забери.
— Я немедленно звоню в полицию! — истерически запричитала миссис Мэнсфилд. — Так мы дождемся, что нас всех прирежут прямо в постели! Лаура, я категорически настаиваю…
— Миссис Мэнсфилд, прошу вас, — устало произнес Эллери. — Не надо героических поступков. Было бы гораздо больше пользы, если бы вы прошли на кухню и усмирили бунт, который там назревает. Женский персонал, похоже, вот-вот начнет упаковывать чемоданы.
Сжав губы, миссис Мэнсфилд рванулась на кухню. Мгновение спустя до них донесся ее возмущенный голос, утративший свою привычную слащавость.
— Но, Квинн, должен же нас кто-то защитить… — возразил Гарднер.
— Может быть, это с моей стороны и наивно, — с побледневшими губами проговорила Эмма Уиллоуз, — но мне все же хотелось бы знать, кто это сделал и зачем. Этот пузырек наверху… Его мог взять только кто-то из нас, не так ли?
Кэролин Гарднер испуганно вскрикнула. Лаура Оуэн бессильно откинулась в кресле.
— Один из нас? — переспросила рыжеволосая Кэролин шепотом.
Эллери мрачно усмехнулся. Но затем усмешка исчезла с его лица, и он повернул голову в сторону прихожей, прислушиваясь.
— Что это было? — бросил он.
Все застыли от страха и обратили взоры в том направлении. Но в прихожей никого не было видно. Эллери решительными шагами устремился к входной двери.
— Господи, что там еще такое? — пролепетала Лаура.
— Мне послышался какой-то странный звук, — объяснил Эллери и распахнул дверь. Утреннее солнце ворвалось в комнату. В его лучах они увидели, как он нагнулся и подобрал что-то на крыльце, затем выпрямился и стал быстро вертеть головой туда и сюда. Пожав плечами, он повернул обратно и закрыл за собой дверь.
— Какой-то пакет, — сказал он, нахмурившись. — Не зря мне показалось…
В изумлении они смотрели на сверток в коричневой бумаге в руках Эллери.
— Пакет? — спросила Лаура Оуэн. Лицо ее просветлело. — Это, наверное, от Ричарда! — Но тут же она осеклась и побледнела. — Или вы думаете?..
— Адресовано вам, миссис Оуэн, — задумчиво проговорил Эллери. — Никаких марок или штемпелей.
Надпись сделана крупными печатными буквами, чтобы скрыть почерк. С вашего разрешения, миссис Оуэн, я распечатаю его сам. — Он разорвал тонкую бечевку и развернул бумагу. Содержимое пакета заставило его нахмуриться еще больше. Все, что там было — пара крупных мужских спортивных туфель с изношенными подметками.
Лаура Оуэн закатила глаза. Ноздри ее подрагивали.
— Туфли Ричарда! — выговорила она через силу и опять откинулась в полуобморочном состоянии.
— Вот как? — обронил Эллери. — Очень интересно. Конечно, это не те туфли, в которых он был в пятницу вечером. Вы уверены, что это его «спортсменки», миссис Оуэн?
— Так его все-таки похитили! — послышался дрожащий голос миссис Мэнсфилд в дверях, ведущих в заднюю половину. — Есть какая-нибудь записка? К-кровь?..
— Ничего нет, только туфли. Вы знаете, миссис Мэнсфилд, как раз теперь версия о похищении представляется мне сомнительной. В пятницу на Оуэне были другие туфли. А когда вы видели эту пару в последний раз, миссис Оуэн?
— Только вчера вечером, в нашей спальне, — простонала она. — О, боже…
— Вот видите! — произнес Эллери бодрым тоном. — Вероятно, их украли ночью, пока мы тут валялись без чувств. А теперь их демонстративно вернули. Так что никакого материального ущерба не нанесено. Однако боюсь, — прибавил он, приняв грозный вид, — что мы пригрели на груди змею.
Но никто не улыбнулся. Эмма Уиллоуз недоумевающе протянула:
— Очень странный поступок. Я бы даже сказала, ненормальный, мистер Квинн. Не вижу в этом ни малейшего смысла.
— В данный момент я тоже. Либо кто-то жестоко подшучивает над нами, либо за этим кроется дьявольски хитрый и извращенный ум. — Он нахлобучил шляпу и направился к двери.
— Куда вы? — испуганно спросила Кэролин.
— Всего лишь поразмыслить кое о чем наедине с Господом Богом. Однако не забывайте, — добавил он тихо, но внушительно, — что это привилегия сыщиков. Всем остальным не разрешается делать ни шагу из дома.
Час спустя он вернулся, не дав никаких объяснений.
* * *
В полдень была обнаружена еще одна посылка. Это был квадратный пакет в такой же коричневой бумаге. Внутри находилась картонная коробка, а в ней, упакованные в тонкую оберточную бумагу, лежали два великолепных игрушечных парусника, какие дети пускают на пруду летом. Посылка предназначалась мисс Уиллоуз.
— Это становится просто кошмарным, — пробормотала миссис Гарднер. Губы ее тряслись. — Меня прямо мороз по коже пробирает.
— Я предпочла бы, — сказала, стиснув зубы, Эмма Уиллоуз, — чтобы это был, к примеру, окровавленный кинжал или что-нибудь другое в том же роде. Но игрушечные кораблики!.. — Она отступила на полшага назад, и глаза ее сузились. — Послушайте, дорогие мои. Я не меньше других люблю хорошую шутку, но эта мне что-то начинает надоедать. Кто откалывает эти шуточки?