— О, ты все-таки подпустил меня к себе! — восторженно проговорила Корделия.
— Это нече… — вырвалось у Джеффри, но Магнус закрыл его рот ладонью, и при этом сложил пальцы ковшиком, чтобы братец не смог укусить его. Джеффри возмущенно уставился на Магнуса и передал ему свою гневную мысль:
— Это нечестно! Почему это ее он подпускает к себе, а нас — нет?
— Единороги — они такие, — ответил вместо Магнуса Грегори. — Я помню. В книжке прочитал.
Джеффри и его одарил свирепым взглядом. Грегори уже два года как выучился читать, и это ужасно злило Джеффри.
— Единороги подпускают к себе только девочек, — пояснил Грегори, — а мальчиков не подпускают.
Джеффри возмущенно отвернулся.
Единорог подогнул ноги и улегся на траву перед Корделией.
Корделия удивленно смотрела на дивное создание. Но вот лицо ее озарилось лучистой улыбкой. Она робко склонилась и села на спину единорога.
— Нет, так ты его напугаешь! — прошипел Джеффри, а Корделия осторожно повернулась и уселась так, что ее ноги свесились с бока зверя.
Магнус насторожился:
— Корделия! Умоляю тебя, слезь с него! Я вдруг почувствовал опасность!
— Пф-ф-ф! — фыркнула Корделия. — Ты просто мне завидуешь!
— Да нет же! — горячо возразил Магнус. — Не в этом дело! Я…
Плавно — так плавно, что девочка этого почти не ощутила, единорог поднялся. Корделия ахнула от восторга.
— Корделия, какая же ты наглая! — в ярости вскричал Джеффри. — Наглая, вредная и… как это… эгоистка, вот!
— Так выбрал единорог, а вовсе не я, — отозвалась его сестра. — Что же, я должна обижаться на него за то, что он решил, что вы плохие?
— Корделия, прошу тебя! — продолжал увещевать сестренку Магнус. — Кто знает, куда он может умчать тебя?
— О, куда пожелает, — отвечала Корделия, и, конечно же, единорог развернулся к лесу.
На шум вышел Пак. Протирая заспанные глаза, он пробурчал:
— Что тут у вас творится, а?
— Чудовище похитило нашу сестру! — выпалил Магнус.
Единорог зарысил прочь.
Пак устремил взгляд ему вслед:
— Чудовище? Где это вы увидели чудовище?
— Да вон же! — вскричал Джеффри и бросился вдогонку за единорогом. — Ах ты, воришка однорогий! Ну-ка вернись и отдай мою сестренку, паршивец! Стой, кому говорят!
— Эй, Джеффри! Полетели! — распорядился Магнус и взмыл в воздух.
Джеффри, оторопев, оглянулся, ухмыльнулся и тут же подскочил ввысь на десять футов:
— И правда, что же это я, братец? Совсем забыл!
Грегори, словно камешек, пущенный из рогатки, устремился следом за братьями, и все вместе они помчались за единорогом.
Но вдруг в воздухе перед ними, с треском, подобным ружейному выстрелу, возник Пак.
— Стойте, малявки! — приказал эльф. — Куда это вы, хотелось бы мне знать, направились, а?
— Как — куда? В погоню за зверюгой, который унес нашу сестренку! — ответил Магнус. — Не задерживай нас, Робин! Ей грозит опасность!
— Опасность! О, что я слышу? Да никогда в жизни единорог не причинит зла невинной девице!
— Дело не в нем самом, а в том, куда он несет Корделию! Поверь же мне, Пак! Я ощущаю Зло каждой частицей своего тела!
Пак растерялся. Он кое-что знал о способностях Магнуса, но не все. На самом деле, если на то пошло, даже родители не до конца осознавали пределы возможностей своего старшего сына. Он порой творил такое, на что не был способен ни один чародей в Грамерае — да и ни одна волшебница тоже. А если так, то почему не предположить, что Магнус был наделен ясновидением? Пак не сомневался: отец мальчика непременно подыскал бы какое-нибудь ученое слово для того, чтобы назвать этот дар, — будто бы, если бы слова такого не нашлось, так и самого дара не было бы!
Однако какую бы опасность ни заподозрил Магнус, Пак был уверен в том, что сам, один справится с ней — если, конечно, не придется позвать на помощь дюжину эльфов. Ну а если бы пришлось — нашлась бы и потребная для такого дела дюжина. Пак мысленно возложил на одну чашу весов опасность, поддающуюся легкой ликвидации, а на другую — свою способность удержать четверых юных чародеев около дома еще один день и решил, что уж лучше рискнуть и разобраться с этой самой опасностью.
— Ну что ж, ладно, — проворчал он. — Можете продолжать погоню. Но если будет хоть малейшая угроза…
Последние слова он произнес в пустоту. Мальчики исчезли под сопровождение уменьшенных подобий раскатов грома.
— Совы и крылышки летучих мышей! — выругался Пак и бросился вослед единорогу.
2
Единорог мчался по лесу, да так плавно, что казалось — он летит. Тут и там лежали пятнышки солнечного света, и из-за этого листва деревьев казалась темнее, а весь лес — веселее и ярче. Корделия радостно вдыхала свежую лесную прохладу и беззаботно распевала песенку, не обращая ровным счетом никакого внимания на своих братьев, которые летели, лавируя между деревьями, по обе стороны от тропинки и криками умоляли сестру остановиться.
Пак исчез.
Через некоторое время единорог вывез Корделию из леса, и перед глазами девочки предстала деревня.
Она была совсем маленькая — всего-то домов десять, которые примостились у подножия каменистого склона. От леса деревню отделял луг. Корделия радостно вскричала, представляя, как безмерно удивятся обитатели деревни, увидев ее верхом на единороге.
Ответом на ее выкрик было безмолвие.
Улыбка покинула губы Корделии. Присмотревшись получше, она поняла, что в деревне нет никого — ни единой души.