– Вот и чудесно! – одобрительно сказал Гуров. – Для начала нас интересует, что, собственно, случилось с машиной Скока? А то все – попал в аварию, попал в аварию! А что за авария-то конкретно?
– Ну, так, это… – замялся Бобров. – Стукнулся он. Капот помял, краска в некоторых местах слезла… Я точно не знаю – я ведь под машины не лажу. Так, иногда только… И то под свою.
– А кто знает? – спросил Гуров. – Кто-то ведь под нее лазил?
– Ну, это… Кто же у нас ей занимался? – Бобров опять принялся старательно морщить лоб.
– Может, Борис? – подсказал Крячко. – Ну тот самый, кто сейчас грунтовкой занят?
– А-а, нет, не он, – покачал головой Бобров. – Он у нас только отделочные. А это, кажется, Семин «Фордом» занимался. Только его сегодня нет, он в отгуле… – В глазах у него на мгновение мелькнуло плутоватое выражение.
Гуров подошел к нему вплотную – он был почти на голову выше хозяина мастерской – и сказал негромким, но очень внушительным голосом:
– Сказку про белого бычка мне читаешь? Я с тобой по-хорошему, а ты опять за свое? Я ведь не поленюсь сегодня же прислать к тебе роту экспертов – пусть проверят, что у тебя тут за хозяйство! Говорят, бизнесу это очень помогает…
Гуров, разумеется, блефовал – у него не было ни малейшего желания совать свой нос в коммерческие тайны автомастерской, – но Боброву нарисованная им перспектива показалась совсем не шуточной.
– Да нет, ну чего, в самом деле? – пробормотал он. – Я сейчас посмотрю – может, здесь Семин? Вроде говорили, что он в отгуле…
– При чем тут твой Семин? – сердито спросил Гуров. – Если ты сам ездил на место аварии, ты точно должен знать, что случилось с машиной! И кончай крутить, пока я не разозлился по-настоящему!
– Ну так что – что ездил? – обиженно проговорил Бобров. – А может, Скок мне по аварию ничего толком не рассказал? Может, у него свои причины? Почему бы вам его самого не спросить, чего у него там случилось?
Гуров с Крячко переглянулись, а потом Гуров, глядя прямо в глаза хозяину автомастерской, сообщил:
– А спросить его самого мы не можем по той простой причине, что гражданин Скок прошлой ночью был убит. Теперь ясно, что мы сюда не ваньку валять приехали?
– Оба-на! – с видом крайнего ошеломления выдохнул Бобров. Его глаза сделались круглыми и беспомощными, как у ребенка.
Такую непосредственную реакцию вряд ли можно было сыграть. Тем более что до сих пор Гуров не обнаруживал у Боброва артистических данных. В тех моментах, когда требовалось соврать, он не выглядел убедительным. Да Гуров, по правде сказать, и не предполагал, что этот человек имеет отношение к смерти Скока. Ему было важно ошеломить Боброва и в то же время отчасти успокоить того – ведь теперь Боброву не имело смысла хранить маленькие секреты своего знакомого.
– Так, выходит, Юрий Леонидович помер, что ли? – робко спросил Бобров, обретая дар речи.
– Удивительно меткое замечание! – встрял Крячко. – Его убили, и он помер – кто бы мог подумать!
– Да нет, я в том смысле, что вот ведь три дня назад я его видел… – пробормотал вконец запутавшийся Бобров. – Разговаривали… Так, значит, помер? Надо же! От судьбы, как говорится, не уйдешь! То-то, значит… – точно что-то вспомнив, он внезапно запнулся, с тревогой глядя на Гурова.
– Ну, смелее! – подбодрил его тот. – Здесь неглубоко, прыгай!
– А ведь тогда Юрий Леонидович не случайно тачку свою чпокнул! – вдруг серьезно заявил Бобров.
– Что имеется в виду? – деловито спросил Крячко, подвигаясь поближе.
– Ему кто-то тормоза испортил, – понизив голос, сказал Бобров. – Теперь-то я в этом на сто процентов уверен! А сразу не поверил. Он мне сказал, что на повороте у него вдруг тормоза отказали, просил посмотреть… Последствий не было, вот он тоже не придал значения. Машину оставил, а сам уехал – дела у него были срочные… А больше я его уже не видел. И не позвонил он мне. А у нас с ребятами сомнения были все-таки…
– Что за сомнения? С какими ребятами? – спросил Гуров.
– Ну, насчет машины, – объяснил Бобров. – Насчет тормозов. Ребята, которые тачку смотрели, говорят мне: Дмитрич, мол, кто-то тормоза нарочно испортил! А я тоже не придал значения. Да и закрутился… А оно вон как получилось! Опять в аварию попал?
– Не угадал, – сказал Гуров. – Все по-другому было. Только вряд ли это его утешило. Но давай сначала закончим с тормозами. Где эти ребята, которые в них так хорошо разбираются? Зовите их сюда!
– Понял! – послушно сказал Бобров и, быстро набрав на клавиатуре мобильника нужную комбинацию цифр, прокричал в трубку: – Семин? Дуй ко мне срочно! Дело важное, понял? Ждать не могу!
Семин появился так быстро, что Гуров даже не успел напомнить Боброву, что этот механик сегодня, согласно легенде, находится в отгуле. Было Семину около сорока лет, он выглядел крепким, себе на уме мужиком, с упрямым прищуром въедливых глаз и резкими скулами. На незнакомых ему людей он посмотрел с предубеждением, как будто был уверен, что ничего хорошего ждать от них не следует.
Бобров растерянно развел руками и почти извиняющимся тоном сказал своему работнику:
– Слышь, Петрович! Вот мы тут как раз о том, о чем ты мне говорил, – насчет «Форда», значит… Ну чего ты не понял? Юрия Леонидовича машина! И не смотри на меня, как Ленин на буржуазию! Люди вот интересуются… Между прочим, очень серьезные люди… Так что бросай прикидываться – чего ты мне там про тормоза говорил?
Семин выслушал с абсолютным хладнокровием, не моргнув глазом, а потом искоса изучающе уставился на Гурова.
– Что за люди? – с большим достоинством спросил он.
– Хорошие люди, – внушительно сказал Гуров. – Из Главного управления внутренних дел. Оперуполномоченные по особо важным делам – полковник Гуров и полковник Крячко. Или тебе меньше генерала не подавай?