— Я немного перекусил, не ждал вас, Слепой, — признался Дитрих, — это ничего?
— Нормально. Да мне пока не хочется.
Собаки захохотали совсем рядом. Значит, закончили обход территории, выгнали конкурентов, если такие имелись, — и сейчас начнут жрать кабана.
Нас они, как ни странно, не чуяли. Скорей всего Дитрихов прибор действовал.
— Вандемейер, вы ловко завалили эту зверюгу. Чувствуется практика. Где руку набили?
— Все там же. Я, кроме Африки, нигде и не жил подолгу. Представьте себе, носорог в несколько раз крупней местных кабанов…
— Охота на носорогов запрещена! — Я не понимал, рыжий шутит или обманывает меня. Или он нарушитель закона? Я считал, что для всякого европейца
законы святы.
— Сталкерство тоже запрещено, — напомнил Вандемейер.
— Угу…
Нашёл, что сравнивать! Мы же здесь, как правило, нелегально.
— Мы не убивали носорога, — добавил рыжий. — Специальная пуля, в ней капсула, смесь нервнопаралитического действия. Иногда эта отрава
действовала не сразу, приходилось повторять два, а то и три раза. Тогда и приходится скакать, как сегодня с кабаном. Но после первого попадания
зверь сонный, медленный.
Совсем стемнело. Из-за туч, затянувших небо, ночь подкралась незаметно. Серый день как-то постепенно сменился серыми сумерками… потом округа
погрузилась в темноту окончательно.
Мы замолчали. Мне стало неловко, что я так на ученого набросился. Он, выходит, знал, что делал, да и наверняка догадывался, что зверь
устремится на его яркий комбез, так что для меня угроза была минимальной. Извиняться я не собирался, потому что по большому счету урок Вандемейеру
необходим… но захотелось как-то выразить приязнь. Я набил две обоймы патронами, остаток решил предложить Дитриху.
— Вандемейер…
— М-м?
— Возьмите патронов к «макарову», могут пригодиться.
— Благодарю, Слепой.
Поделиться боеприпасами — что может быть лучше, когда хочешь показать человеку, что ты ему доверяешь, расположен к нему… и вообще — чтоб
проявить дружелюбие?
Потом собаки захохотали совсем рядом, в руках Вандемейера что-то пискнуло, над головой зашелестела антенна.
— Извините, Слепой, я займусь моей работой, — сказал Дитрих. — Если хотите, можете отдыхать.
Мне в самом деле захотелось спать, я устроился поудобней и объявил:
— Пожалуй, я посплю… считайте, Вандемейер, своих ангелов.
С Дитрихом Вандемейером я познакомился парой дней раньше, чем с безвременно почившим кабаном. В гостинице «Звезда» познакомился. Я, как обычно,
сидел в баре на первом этаже, прихлебывал холодный кофе и занимался привычным делом — пытался угадать, что какого цвета в убогом оформлении нашей
гостиницы. Бар — это, конечно, громко сказано. Полутемный зал, скудно освещенный покрытыми пылью плафонами. Половина светильников отключена, так что
помещение погружено в полумрак. Тихо, уютно… И все серое — как в Зоне.
За стойкой дремлет Карман.