Но мне было не до реверансов. Я поднялась на третий этаж. Именно там Ирина Сергеевна пыталась объяснить юному человечеству необходимость литературы.
Найдя нужный кабинет, я постучала. Из-за двери был хорошо слышен Иркин голос. Она объясняла подросткам суть Платонова учения. Странно… Я и не подозревала, что дети в современных школах, кроме компьютерной премудрости, изучают древних философов. Или это Иркино светлое начинание?
Интересно, они что-нибудь поняли о катарсисе? Могут ли они вообще что-то о нем понять?
Достаточно ли им близко очищение через страдания? Мне верилось в это с трудом. Пока их жизнь напоминает птичью. Радости чисто физические. Познание жизни. Соответственно интерес к ней… Они еще не успели устать. Зачем же Иринка мучает их Платоном и его катарсисом?
* * *
Ирка оказалась достойной женой следователя. Впустив в класс, она усадила меня на заднюю парту. После этого продолжила разговор, плавно перейдя на вопрос жизни и смерти. Естественно, взглянув на меня, перевела разговор на Володю Пономарева.
Она предложила каждому вспомнить о нем и рассказать случай из жизни, с ним связанный. Дети старались. Они напряженно вспоминали, говорили, рассказывали… Как будто добрая Ирина Сергеевна поставит им за воспоминания хорошую отметку по литературе. Однако именно таким образом уже через пятнадцать минут я знала не только имена его одноклассников, но и о самом Володе вполне могла составить четкое представление.
Ангелом он, слава богу, не был. Иногда умел зло подшутить. Над теми, кого считал идиотами. А идиотами он считал довольно многих.
Особенно меня интересовала Саша. Сначала я честно пялила глаза на самую красивую девочку в классе, справедливо полагая, что у Володи должна была быть именно такая подружка. Девочка была светловолосой и прелестной. Правда, мне она показалась одной из тех, кого называют «спящая красавица». Она молчала, глядя с отсутствующим видом в окно. Рядом с ней сидела подружка. Маленькая и невзрачная. Глядя на нее, я вспомнила песенку Насти Полевой:
Хотя личико у нее было вполне миловидное. Глаза светились грустью, и наконец до меня дошло – именно такой должна быть Саша! С чего я решила, что Саша – это красавица, с тормозным видом обозревающая пространство за окном?
– Саша, – подтвердив мои мысли, обратилась к малышке Ирка, – ты нам ничего не расскажешь?
Малышка пожала плечами и проговорила:
– Мне бы очень хотелось узнать, кто его убил. А остальное я обсуждать не хочу.
Сказала она это ТАК, что я поняла – больше никто ничего не скажет. Маленькая Саша явно обладала в классе непререкаемым авторитетом. Что ж, попробуем попытать счастья в конфиденциальной беседе.
Второй заинтересовавшей меня личностью был нескладный парень. Во время всеобщих воспоминаний о Володе сей отрок презрительно хмыкал, шевелил губами и явно неодобрительно косил глаза в мою сторону. Я его не просто раздражала. Я выводила его из себя. Ему хватило ума понять, что «вечер воспоминаний» напрямую связан с моим присутствием в классе.
Несколько девиц всхлипывали, прижимая к глазам платочки. Саша кидала на них разгневанные взгляды. Девицы явно раздражали ее своим нарочитым плачем, который был неправдоподобен… Или лицемерен. Саша лицемеркой не была. Она мне нравилась с каждым взглядом на нее все сильнее. Маленькая и гордая. Явно умница. А самое главное – в ней ощущались внутренняя цельность и сила.
А это в современных детях редкое качество.
* * *
Я дождалась конца урока и подошла к ней. Она посмотрела на меня с любопытством.
– Вы – из милиции, – почти угадала она. Я отрицательно покачала головой:
– Нет, я – частная сыщица.
Она кивнула. Смерила меня оценивающим взглядом и одобрила. Я почувствовала себя польщенной. Честное слово, говорю это без иронии. Саша обладала притягательностью необычайной силы. Ей очень хотелось понравиться.
– Пойдемте в сад, – предложила она, – там и поговорим.
– Но ведь там дождь, – попыталась возразить я.
Она посмотрела в окно.
– Дождь кончился, – сообщила девушка, – здесь секут безжалостным оком. Как вы думаете, могу я вести серьезный разговор без сигареты?
Я догадалась, что это не в ее правилах. Пришлось смириться. Тем более что Саша никоим образом не подходила под общий эталон несовершеннолетней девицы.
Мы вышли как раз на то место, где нашли Володю. Там Саша положила на лавочку рюкзак и села, достав сигарету. Сначала она кинула взгляд в сторону школы, убедилась, что никто из учителей не бежит в ее сторону с брошюрами о вреде курения, и зажгла сигарету.
– Что вас интересует?
– Почти все, – призналась я.
– Во-первых, все я вам не расскажу, – предупредила она меня. – Если вы не тормоз, вы должны это понять. Наши с Володей отношения должны остаться личными.
– Согласна, – кивнула я.
– Вам нужно поговорить с Лешкой, – решительно сказала она, – этот придурок что-то скрывает. Они были одно время друзьями, но поругались. А недавно Лешка во что-то вляпался. Вместе со Светой Рябовой. Моей соседкой по парте. И Володя помогал им выпутываться. Только что там была за история, даже я не знаю. Мне ничего сказано не было. Светка плакала долго. И она считает, что Володю убили из-за этого.
– А какое отношение имеет Леша к Свете?
На меня посмотрели так, что я поняла: сейчас Саша обдумывает состояние моих умственных способностей. Потом она решила быть снисходительной:
– Прямое. У него со Светой любовь.
Час от часу не легче! Почему Света избрала нескладного Лешу? Полная загадка. Или я, как выражается Саша, – «полный тормоз»?
Ладно. Саша посмотрела на меня и сказала:
– Я действительно не в курсе, что там была за история. Просто я знаю, что Володя дико нервничал. Кажется, даже кто-то с кем-то подрался. Я только один разговор слышала, да и то они постарались говорить завуалированно.
– Саша, – попросила я ее, – похоже, мне без твоей помощи не справиться. Сама понимаешь, ребята смогут рассказать тебе побольше.
– То есть я должна стать стукачкой? – Саша прищурилась. Господи, какой младой идиотизм!
– Нет, – поморщилась я, – никто не просит тебя стучать. Я прошу тебя помочь мне найти Володиных убийц. Ведь ты же сама этого сильно желаешь!
Она подумала и кивнула:
– Хорошо. Предположим. А почему вы считаете, что история, в которую попали Лешка со Светкой, имеет к этому отношение?
Господи, час от часу не легче! Я вдохнула в легкие побольше воздуха и терпеливо объяснила, что моя работа заключается в отработке всех возможных версий. Что, если бы я ухватывала то, что лежит на поверхности, и не пыталась нырнуть поглубже, я бы работала опером в милиции, а не частным детективом. И посоветовала ей почитать Эрла Стэнли Гарднера.
Она сообщила, что начитанна. Но помочь постарается, несмотря на то, что мне тоже присуща гадкая снисходительность взрослого «тормоза». Я смирилась. «Тормоз» так «тормоз»… Молодому глазу видней.
Мы договорились, что с Лешей попытаюсь поговорить я сама. А она возьмет на себя Светку. Впрочем, и с означенной Светкой я тоже попытаюсь вначале поговорить. В общем, как получится. Я дала умненькому ребенку свой телефон и адрес и сообщила, что буду ждать ее вечером. Возможно, ей удастся прихватить с собой свою загадочную подругу.
Глава 3
– Слушай, Ирина, как ты с ними справляешься? – Мы сидели в школьной столовой, в углу которой была неумелая имитация бара для учителей. За стойкой возвышалась дебелая фигура буфетчицы. Она навалилась на хрупкую конструкцию мощной грудью, отчего я испытывала панический страх, что сейчас все это развалится со страшным грохотом и несчастная дама, столь легкомысленно повисшая на слабом сооружении, упадет с отчаянными воплями и дело может закончиться «неотложкой»!