– Серьезные причины для заключения брака. Да ты его хоть любишь?
– Дилан, ну не мучай меня, – простонала она. – Я думала, что у нас все хорошо, а раз так – почему бы нам не пожениться? Никто из нас не отличался ведением интрижек на стороне. Никаких причин против замужества я не нашла.
– А ты говорила об этом с Дигори?
– В том-то и дело, что нет! Я попросту не успела.
– Слава богу.
– Я все искала подходящий момент, чтобы поговорить с ним об этом. А тут вдруг – бабах! – утреннее объяснение, дневные сборы, и к вечеру я уже в доме родителей! Хуже всего было то, что пришлось делать хорошую мину при плохой игре. Дигори, конечно, и носа в моем доме не показал. Хотя у него вроде были неплохие отношения с моими родителями. Они пересекались нечасто, но и неприязни друг к другу не испытывали.
– Когда не происходит ничего серьезного, то особых причин для неприязни как-то не находится, – улыбнулся Дилан.
– О чем это ты? Они знали, что я с ним живу, что у нас все серьезно, а не просто романчик…
– Они знали, что ты с ним живешь – и только. Кто станет что-то разъяснять тебе, зная твой упертый и взбалмошный характер? Каждый набивает в этой жизни свои собственные шишки.
– Да что ты меня весь вечер ругаешь? – с изумлением произнесла Паола. Она даже забыла про фруктовый салат и застыла с ложкой, засунутой в рот.
– Ешь, прокиснет, – улыбнулся Дилан. – Никто тебя не ругает. Наоборот, я тебе всегда говорю, что ты замечательная. Веселая, жизнерадостная, порывистая. Ну захотелось какому-то молодому обалдую из обеспеченной молодежи поиграть в отношения, а потом расхотелось – и что ж? Думаю, что ты не много потеряла. И совершенно точно ты не стала от этого хуже. Просто выкини этого Дигори из головы. Надеюсь, ты действительно забрала оттуда все свои вещи?
Паола закивала.
– Это радует. По крайней мере, у тебя не будет никакого повода для очередного приезда туда или для выяснения отношений. И я могу быть спокоен.
– Вообще-то я уже стерла его номер, я тебе об этом говорила.
– Ты что, не помнишь его наизусть? – прищурился Дилан.
– Нет, конечно!
– Хм… А расскажи-ка мне, прелестное дитя, чьи номера ты помнишь наизусть?
Паола задумалась. Но ненадолго.
– Свой, конечно, – с гордостью объявила она. – Ну, и мамочкин…
– А мой? А Бекки? А отца? А еще хоть чей-нибудь?
– Забываю, – честно призналась Паола. – Твой пыталась выучить, но забывала. Да и зачем? Все нужные номера вбиты у меня в телефоне под кнопками быстрого вызова. Ну или просто в записной книжке телефона…
– Тренируй память, ведь когда-нибудь пригодится.
– Когда-нибудь… потренирую.
Дилан подвинул к Паоле блюдце с песочным тортом.
– Ешь. Солнце уже садится. Еще не хватало нам с тобой замерзнуть тут, на террасе.
– А, – беспечно отмахнулась она, – тепло не уйдет еще долго.
В ее голосе снова появились нотки беззаботной и легкомысленной Паолы, теплые искорки смеха.
– Рад, что ты уже пришла в себя, да еще так быстро, – осторожно сказал Дилан.
И сделал это зря.
Паола посмотрела на него, и в ее небесно-голубых глазах вновь плеснулось недоумение:
– Но почему? Скажи, почему он это сделал? Ты ведь мужчина, так ответь мне с мужской позиции? Может, ты думаешь, что для жены я слишком легкомысленна? И ни один мужчина не станет строить со мной серьезных продолжительных отношений, не говоря уже о свадьбе? Странно, мне всегда казалось, что я чудесный подарок.
– Ты до крайности самонадеянна, Паола.
– Это очень плохо?
– Нет, это очаровательно. Но, скажи на милость, ты и вправду думаешь, что каждый олух способен разглядеть тебя и оценить по достоинству?
– Дигори не олух!
Дилан вздохнул.
– Ну, не олух… Просто осел.
– Осел, – неожиданно согласилась Паола, вместо того чтобы защищать бывшего любовника. – Ибо, если верить твоим словам, из меня получится чудесная жена! Веселая и приветливая.
– Я этого не говорил.
– Нет?!
– А как насчет хозяйственной? – подмигнул Дилан.
– Пф! – фыркнула Паола. – Вполне хватит умения пользоваться стиральной машиной, грилем и прочими замечательными приспособлениями по упрощению быта.
– Есть еще такое незаменимое умение, как способность создавать уют в доме, – заметил Дилан.
– Думаешь, я на это не способна?
– Наверное, способна… при желании. Тут скорее работает женское чутье, вкус и желание сделать жизнь любимого более уютной, более комфортной.
– Так, может, нужно просто объяснить Дигори, что я и с этим справлюсь. Может быть, он ошибочно не видит меня в роли жены?! – загорелась Паола.
– Паола!
– Ну что?
– Немедленно выкинь эти мысли из головы. И ешь торт. Заказать тебе чай?
– Зачем?
– Будет не так сладко.
– Закажи.
– Зеленый с жасмином подойдет?
– Лучше черный. И без жасмина.
– Невыносимая женщина. Лучше сразу скажи, чего именно ты хочешь.
– Чай с лепестками роз, маслом манго и лимонной цедрой.
Дилан повторил ее заказ официанту.
– Так вот, – вернулся он к острой теме. – Неужели для тебя не имеет значения, что человек, который уже обладал тобой, прожил с тобой рядом некоторое время, так и не разглядел тебя? И в результате отказался от отношений. А ты еще собираешься что-то ему доказывать, наверстывать упущенное? Очнись, Паола, поезд ушел. Совершенно необязательно спрыгивать с перрона, пытаясь догнать ушедший состав. Ты же умная девочка, оставь наконец эмоции. Включи голову. Все, история окончена, в отношениях поставлена точка. Пусть не тобой – и что же? Тебе радоваться надо, что этот оболтус освободил тебя от своего присутствия.
Паола молча кивнула.
Дилан не стал говорить о том, до какой степени он благодарен этому самому оболтусу, то есть Дигори, за то, что тот освободил Паолу от своего присутствия. Дилан также не стал акцентировать внимание на том, что считает Дигори совершеннейшим идиотом.
Ему казалось невозможным, что кто-то, кому посчастливилось держать Паолу в своих объятиях, способен отпустить ее. Более того – выставить, пусть и вежливо, из дома! Добровольно отдать ее кому-то другому. Дилан не сомневался, что этот «кто-то другой» в скором времени непременно появится в жизни Паолы.
Дилан заставил себя отвлечься от собственных мыслей и вернуться к обсуждаемому вопросу.
– Или тебе так важно доказать ему, что он ошибается, милая?
– Не знаю… Может быть… Не знаю.
– Но как можно доказать что-то человеку, который изо всех сил пытается избежать выслушивания аргументов?
– Согласна. Ты прав.
– Так в чем же тогда дело?
– Я просто хотела замуж! – вырвалось у Паолы.
Дилан откинулся на спинку стула и расхохотался.
– Ты моя прелесть!
Паола насупилась.
– А что такого? Мне надоели бесконечные гулянки. Хочу создать семью. Хочу, чтобы в жизни было что-то основательное. Веселиться можно и будучи замужем.
– Ты уверена?
– Господи, ну конечно уверена! Не хочу, чтобы годы прошли впустую.
– Паола, солнышко. Послушай меня. И пей чай. Давай-ка я налью тебе, он уже должен был завариться. Вот так.
– Спасибо, ты такой заботливый.
– Да уж. Бекки вряд ли налила бы тебе чаю.
– Она мне и рогалики печет! Не ты один такой заботливый.
– Ну вот видишь. Какое количество любящих людей тебя окружает. Тебе буквально не о чем волноваться.
– Ты что-то хотел мне сказать.
– Ах да. Так вот. Мой тебе совет – не торопись. Для замужества нужно созреть. Если, конечно, ты не планируешь сбегать замуж, а потом обратно, под родительское крылышко.
– Бегать не планирую, – заявила Паола.
– Значит, не стоит торопиться. Кстати, что ты намерена делать дальше? Искать съемную квартиру?
– Зачем? Пока останусь у родителей.
– Не хочешь тратить лишние деньги на съем?
– И это тоже. В конце концов, ради чего мне снимать квартиру? Чтобы жить одной?
– Можно арендовать жилье, – напомнил Дилан.
– Не хочу. Делить дом с чужими людьми? Чего ради? Ради независимости? Я не так помешана на этом, как все остальные. Тебе этого не понять, ты чуть ли не с шестнадцати лет живешь отдельно. А мне и дома замечательно.
– Тебе было бы не так замечательно дома, если бы у тебя были родители, отличающиеся сварливым нравом и тяжелым характером, – засмеялся Дилан. – Ну а как же Бекки? Ты могла бы снимать квартиру с ней напополам.