– Вот подъезд, где жил Прудников, – стал объяснять Куликов. – Картину преступления мы восстановили достаточно точно. Киллер прятался вон там, за будкой. Она, как видите, ближе к другому концу дома. Увидев Прудникова, он двинулся к нему навстречу. Не доходя восемнадцати метров, начал стрелять. Всего было сделано три выстрела. Впрочем, хватило бы и одного первого: экспертиза показала, что пуля задела сердце. Все три гильзы мы нашли. Пистолет – «стечкин» с глушителем. Из-за того, что был глушитель, выстрелов почти никто не слышал. Лишь одной бабульке, проживающей на втором этаже – вон ее окна, – послышалось, словно кто-то ковер выбивает. И она из любопытства выглянула, чтобы посмотреть. Практически это единственная наша свидетельница.
– И что она увидела? – спросил Гуров.
– Убегавшего человека в черной кожаной куртке, – отвечал Куликов. – Кроме куртки, она еще разглядела у него на голове лыжную шапочку. Она еще удивилась: апрель ведь на дворе, чего же он в шапочке ходит? Так она нам рассказывала. Но значения увиденному не придала, вниз не спустилась и лежавшего прямо у нее под окном Прудникова не заметила.
– А кто же его нашел? И когда? – спросил Гуров.
– Что называется, дама с собачкой. Спустя двадцать минут после покушения женщина с восьмого этажа вышла погулять с собакой, и… Увидела кровь, подошла, узнала прокурора… Милиция была на месте уже спустя семь минут. Конечно, ввели план «Перехват», все как положено, но киллер был уже далеко.
– Пистолет он выбросил? – уточнил Гуров.
– Да, в бак за домом. Оружие, я скажу, очень непростое, что называется, с историей. Этот пистолет засветился в начале девяностых. Тогда им пользовался один «бык» из бригады, которая входила в группу Дегтяря. Это известный здешний авторитет, Дегтярев его фамилия. В те годы он «держал» всю торговлю в городе и окрестностях, опекал городских чиновников. В 1998-м его осудили на десять лет, банда распалась. А в прошлом году срок у него закончился, и он вышел на свободу. А следствие по его делу вел знаете, кто?
– Кажется, догадываюсь, – ответил Гуров. – Прудников?
– Точно! – подтвердил Куликов. – Он тогда работал старшим следователем прокуратуры и добился самого сурового приговора для Дегтяря. Так что на него подозрение упало бы и без всякого пистолета. А уж когда выяснилось, из какого оружия совершено убийство, полковник Семенов ни о каких больше версиях и слышать не хочет. Теперь у него одна задача – найти этого Дегтяря. Ну и убийцу, конечно.
– А этот ваш Дегтярь, значит, скрывается?
– Ну да, как только в СМИ прошло сообщение об убийстве, он тут же залег на дно. И вот теперь вся бригада занята тем, что его ищет. Перетряхиваем всех его бывших подельников, подруг, всех, кто его видел после освобождения… Запугиваем их всячески, чтобы дали показания. И то же самое с людьми Колуна.
– А это кто?
– Сергей Колчин. Тоже авторитет, и тоже оттуда, из девяностых. Он в основном специализировался на угонах, – сообщил Куликов. – Колун пас все автосалоны, автобазары, брал деньги с тех, кто перегонял иномарки из Европы. Его тоже Прудников посадил. Колчин также недавно освободился. Правда, в отличие от Дегтяря он сейчас не скрывается, но тоже под подозрением. Но я, товарищ полковник, про пистолет не все сказал. Я же говорил, что это оружие с историей. Так вот, тогда, в девяностых, когда людей Дегтяря начали брать, задержали и «быка» с этим пистолетом. Выяснилось, что из него был убит один предприниматель, Истомин. Поэтому оружие было приобщено к делу в качестве вещдока. Там, в сейфе городской прокуратуры, оно и находилось до суда, а после суда перешло в оружейный отдел ГУВД. А потом вдруг исчезло. Интересно, правда?
– Да, похоже на служебную халатность, если не хуже, – согласился Гуров. – И что показало расследование?
– А никакого расследования не было. Тогда, в девяносто восьмом, вроде начали проверку, но как-то вяло. Шла она года два, ничего не нашли, а потом появился Хижняк и дело вообще закрыл. Я сейчас предлагал Семенову вновь заняться историей этого оружия, раз оно оказалось орудием убийства, но он и этого не хочет.
– Я вижу, у тебя накопилось достаточно претензий к руководителю группы, – заметил Гуров.
– Это, конечно, нехорошо, что я вот так вам жалуюсь, – признался Куликов. – Вроде как стучу на начальника. Но если нужно, я готов все свои соображения изложить в письменном виде – хоть на имя начальника СКП, хоть генпрокурора. Я, вообще-то, так и хотел сделать, но тут узнал, что вы едете, и решил вам рассказать. Нельзя это дело расследовать как рядовую месть уголовников злому прокурору! Тут, в Заволжске, столько всего накопилось! И все обстоятельства дела указывают на причастность важных фигур. Вы еще не были в прокуратуре?
– Нет, у меня там встреча назначена на шесть вечера, – ответил Гуров. – А до этого, в четыре, меня примет начальник ГУВД Козлов.
– Ну, про Козлова я много не скажу – он тут недавно, – заметил Куликов. – А вот Полянский работал еще при Хижняке, а до этого – при прежнем прокуроре, Степанове. И все в замах! Вроде незаметный такой служака, но мне местные про него тоже кое-что рассказывали. Так вот: пусть Полянский покажет вам дела, которые Прудников курировал в последнее время. Там вы найдете немало интересных персонажей. Скажем, городского мэра Астапенко. Вот ворюга так ворюга! Наглый, как танк. У нас, в Самаре, таких уже нет, а здесь, в Заволжске, как в заповеднике: всякого зверя можно встретить, даже самого редкого. Или вот еще Шейко, директор центрального рынка, – его здесь все по старой привычке называют Колхозным. Если верить местным ребятам, за этим Шейко не только мошенничество с вымогательством числятся. Если находились предприниматели, которые не хотели делиться с ним бизнесом, их похищали и убивали. И все это сходило ему с рук. Вот таких людей и решил потревожить Прудников. Разве это не имеет отношения к его убийству?
– А ты, я вижу, хорошо разбираешься в здешних делах, – заметил Гуров. – Словно здесь и вырос.
– Так вы угадали, товарищ полковник, – улыбнулся Куликов. – Я ведь здешний, заволжский. Здесь и школу кончал, и юридический. И работать здесь начал. Это еще при Хижняке было. Но в то время работать здесь было вовсе невозможно – хоть из органов уходи. Поэтому, когда появилась возможность перевестись в Самару, я сразу ушел. А товарищи у меня тут остались. Так что я здешнюю ситуацию хорошо знаю. Собственно, поэтому меня в следственную бригаду и включили. Наверное, в СКП думали, так будет лучше. Только, похоже, полковник Семенов думает иначе. Вчера он меня еще использовал, но как только я начал свои предложения высказывать, сразу от дела отстранил. К вам вот послал, на роль гида. Видно, чтобы я ему не мешал.
– Что ж, может, оно и к лучшему, – заметил Гуров. – Моему появлению он тоже, похоже, не обрадовался. Так что мы с тобой вроде как в резерве. Но ведь и из резерва можно оказать помощь делу, верно? Скажи, а в областной прокуратуре найдется человек вроде тебя, с собственным мнением? И чтобы не побоялся мне его высказать?
– Да, есть такой парень, – подтвердил Куликов. – Звать его Равиль Ягудин. Должность у него небольшая, помощник прокурора, но Прудников ему доверял, он вел сразу несколько важных дел. Мы с ним вместе в институте учились, только он в прокуратуру пошел, а я на оперативную работу.
– Очень интересно! – покачал головой Гуров. – А знаешь, я тебе про твоего друга Равиля тоже могу кое-что рассказать. До последнего времени он работал вот здесь, в городской прокуратуре, а потом его Прудников взял к себе, верно?
– Все правильно! – воскликнул удивленный Куликов. – А откуда вы знаете?
– Могилевич рассказал, – объяснил Гуров. – Сказал еще, что это твой друг начал вести дело Чванина. А по его, Могилевича, мнению оно выеденного яйца не стоит.