Бушмены вельда – маленькие чернокожие люди, по росту почти пигмеи. Они худые, но чрезвычайно выносливые. Идя по следу, они переговариваются между собой. Охотники пребывают в хорошем расположении духа, поскольку уверены, что на этот раз охота будет успешной. Прежде чем они отправились в путь пять дней назад, самый старший из них нарисовал жирафа на стене пещеры-храма. Нет никаких сомнений, что именно этот рисунок привел под их стрелы жирафа, которого они теперь преследуют. Рисунок все еще действует – и очень скоро жираф упадет.
Ближе к вечеру охотники увидели свою дичь. Жираф стоял на широко расставленных ногах, с поникшей головой в тени деревьев. При их приближении он попытался бежать, но споткнулся и устало повернул к ним голову, словно желая в последний раз взглянуть на своих мучителей. Они держались на расстоянии, вне пределов досягаемости все еще опасных копыт, и нацеливали свои стрелы в область сердца. Потребовалось еще шесть стрел, прежде чем величественное животное содрогнулось всем телом, сделало два неуверенных шага и рухнуло на землю. Охотники добили зверя каменными ножами. Потом трое остались, чтобы снять шкуру и разделать мертвое животное, используя те же самые ножи, а четвертый пустился в долгий обратный путь, чтобы привести остальных членов семьи.
Такое количество мяса невозможно транспортировать в дом, сооруженный у ямы, в которой собирается вода, под невысокой горой. Семье придется, как это уже неоднократно случалось раньше, самой прийти к мясу. Часть его можно высушить на солнце для последующего использования, но большинство придется съесть на месте в течение нескольких дней, прежде чем оно протухнет и станет неудобоваримым даже для закаленных желудков. Они будут набивать брюхо, пока есть возможность, и голодать, когда еды не будет. Такова жизнь охотников.
Семья – старики, женщины и дети, – услышав сообщение, немедленно снимается с места. Их единственные пожитки – одна или две шкуры для укрытия, колчан стрел и корзина или две с запасными каменными ножами и скребками, а также несколько кореньев для приготовления яда, чтобы смазать стрелы. Все это несут женщины, а у стариков в руках маски и обезьяньи хвосты, и еще краски – все это важнее, чем оружие, когда речь идет об охотничьей удаче. Люди отправляются в путь через колючий кустарник, обнаженные и в отличном расположении духа.
Повсюду, где тепло, можно наблюдать в основном такую же картину. В тропических лесах Конго и Амазонки охота ведется на разных зверей, собирают различные растения, клубни и мелкую дичь. У людей разная наружность, они говорят на не похожих языках. Но ежедневные проблемы и ежедневные радости одинаковы. В Южной Индии и в Австралии, а также на островах между ними (но не в Новой Зеландии и на тихоокеанских островах, пока еще человеку не известных) узнаваемые родственники южноафриканских бушменов ведут узнаваемо одинаковую жизнь. Но великая миграция, разбросавшая австралоидов на полмира, прошла много тысячелетий назад, и века стерли память о ней. Теперь разбросанные общины не знают никакой другой земли, кроме своей собственной. Их горизонт ограничен их охотничьими угодьями, и родовые общины даже редко пересекаются друг с другом, хотя существует правило, что мужчины должны искать себе женщин вне своей общины.
В этой книге мы больше не встретимся с охотниками из тропических лесов. Для них наступившее тысячелетие не принесло коренных изменений в образе жизни, и, за исключением редких случаев, они никак не будут связаны с нашим рассказом. Но мы не забудем, что охотники присутствуют рядом, населяют обширные территории и составляют существенную часть мирового населения. И пока в Европе и на Ближнем Востоке происходят события, сведения о которых остались в документальных источниках, охотники рождаются и умирают, их поколения сменяют друг друга. Они занимают свое место в истории человечества, как любой образованный житель Ура, Фив или Хараппы.
В первый день января 2000 г. до н. э. над арктическими просторами солнце не появляется. Но в этих холодных, пустынных местах на берегах полярных морей тоже живут люди. В серых сумерках арктического дня они собрались в землянках, сделанных из камней и земли, и чувствуют себя вполне уютно, поскольку масляные лампы дают и свет, и тепло. Рассвет нового тысячелетия они проспали. А зачем, собственно говоря, рано просыпаться? В тайниках, установленных на шестах, чтобы не достали волки и лисы, сложено продовольствие на много недель вперед – целые туши северных оленей и тюленей, много замороженной рыбы. Пока нет необходимости охотиться. Хотя до весенней оттепели еще далеко, и будет разумно, если стихнет ветер, подойти к проруби во льду и с позволения богов загарпунить тюленя. В конце концов, тюленей слишком много не бывает, и зимнее поселение размещено на самом берегу моря как раз с учетом этого обстоятельства.
Примечания
1
Хеопс. (Здесь и далее примеч. пер.)
2
Хафра.
3
Микерин.
4
146,3 метра.
5
Эммер – вид пшеницы.
6
Они же амореи.
7
Верхнее море – Адриатическое, нижнее – Тирренское.
8
Он же Нарамсин, Нарам-Суэн.
9
Золотой Берег – прежнее (до 1957 г.) название Ганы.
10
Если окольцевать дерево, то есть прорезать его кору по кругу до самой древесины, оно вскоре погибнет.