— Эндрю, нам всем придется напрячься, — добавил тренер нападения Юджин О'Коннор. — Считай, что тебе повезло. Это могло быть и домоводство.
— «Основы семейной экономики», мистер О'Коннор, — поправил его Причард.
— Ага, экономики… — О'Коннор возвел глаза к потолку. — Слушай, Оуквуд живет и дышит баскетболом. Если старый Причард посмеет ликвидировать команду, не успеешь и глазом моргнуть, как его вздернут на первом же дереве вместе со всем школьным советом.
— Верно, черт побери! — протянул Мэрфи и бросил грозный взгляд на директора. — А я принесу веревку.
Тот заерзал на месте, сочтя за благо промолчать, и уставился в лежавшее перед ним расписание.
Дафф заглянул в список членов команды, а затем посмотрел на Причарда.
— Но я понятия не имею об охране здоровья старшеклассников, — возразил он, не желая сдаваться без боя.
Эндрю знал только две вещи, причем неплохо: юриспруденцию и спорт, главным образом баскетбол. Он был дипломированным специалистом по уголовному праву, а памятью о занятиях баскетболом стала серьезная травма бедра, полученная в результате столкновения. И все же ему не хотелось думать о том, на какие рычаги пришлось нажать руководству Бюро, чтобы создать ему надежное прикрытие. Никто, в том числе и Причард, не знает, кто такой Дафф и что преподавание и тренерская работа далеко не основное его занятие.
— Возможно, вам следует поговорить с доктором Нортон из местной клиники, — продолжил Причард так, словно не слышал возражений Даффа. — Она уже преподавала школьникам такие вещи, как безопасный секс, использование презервативов и другие методы контроля рождаемости. Конечно, с согласия родителей.
— С кем? — осторожно переспросил Эндрю, боясь, что ослышался.
— С доктором Нортон, — повторил Причард, откашлялся и повернулся к Эндрю. — Именно доктор Нортон разработала программу данного курса два года назад. Потом его преподавала миссис Роулинг, пока не ушла на пенсию. Теперь ее место займете вы.
Уголок рта Эндрю слегка приподнялся. Ничего себе дополнительная нагрузка! Говорить с Гейл о сексе… Что может быть приятнее? Только ответ на вопрос о местонахождении ее братца.
Он взял ручку, записал в блокноте «доктор Нортон» и дважды подчеркнул ее фамилию. Пожалуй, все к лучшему… Это даст ему еще один повод вступить в более близкий контакт с объектом.
О'Коннор толкнул Уэстона локтем в бок и весело пробасил:
— Ага! Похоже, Дафф уже познакомился с нашей очаровательной докторшей.
— Имел такое удовольствие. — Эндрю отложил ручку. В его груди что-то напряглось. Конечно, ревность тут была ни при чем. Но тогда почему ему захотелось щелкнуть старого Пита Уэстона по носу?
— Ты уже пригласил ее куда-нибудь? — спросил Пит.
— С чего ты взял, что я ею заинтересовался?
— С того, что ею интересовалось все мужское население Оуквуда, — ответил Уэстон.
Щелчок по носу отменяется. Лучше дать ему в глаз. Так, чтобы надолго запомнил.
— И получало от ворот поворот, — добавил О'Коннор.
Эта фраза доставила Эндрю огромное удовольствие. Его самолюбие было польщено.
— Серьезно? — забывшись, спросил он.
Уэстон фыркнул, а О'Коннор бросил на Даффа красноречивый взгляд.
Секс тут ни при чем, твердо сказал себе Эндрю. Мой интерес к этой женщине чисто профессиональный.
Однако к концу недели дело не продвинулось ни на дюйм. В субботу Эндрю был далек от своей цели так же, как в понедельник. То ли Гейл сознательно избегала его, то ли ему просто почудилось, что их влечет друг к другу. Что ж, пожалуй, оно и к лучшему.
Но возбуждение, неизменно охватывавшее его при мысли о красавице-докторше, говорило само за себя.
Недовольно нахмурившись, Эндрю с треском захлопнул папку, в которую смотрел уже час с лишним. Он раз за разом просматривал список поездок, предпринятых Гейл за последние двенадцать месяцев, пока не вызубрил его наизусть. Поскольку прошлый уик-энд Гейл дежурила в окружной больнице, эти выходные были у нее свободными. Но благодаря жучку, вмонтированному в ее телефон, Эндрю знал, что утром в пятницу ей позвонили из больницы и спросили, не сможет ли она взять пару дополнительных смен. Гейл тут же согласилась, и Эндрю возблагодарил судьбу. Этим можно было воспользоваться. Он не мог тайком забраться в квартиру соседки при свете дня. Вероятность того, что его кто-то заметит, была слишком велика.
Через двадцать минут Эндрю понял, что если он будет сидеть в четырех стенах, то просто сойдет с ума. Он скучал, не находил себе места и злился на брюнетку с нижнего этажа. Шесть драгоценных дней ушло на слежку за человеком, который каждое утро уходил в клинику, возвращался на закате и гасил свет еще до наступления полуночи. Во время четырех ничем не примечательных телефонных разговоров он не слышал даже звуков включенного телевизора.
Однако для раздражения у Эндрю были и другие, личные причины. Во-первых, он не мог избавиться от мыслей о Гейл. Эндрю тяжело вздохнул. Может, он слишком долго обходился без женщины? Если так, то небольшое физическое упражнение поможет ему сосредоточиться на работе и отвлечься от мыслей о теле Гейл.
Обнаружив во дворе сарайчик, он нашел там садовый инвентарь и старую ручную косилку, требовавшую смазки и заточки ножей.
Хотя погода стояла слишком жаркая и влажная даже для юга, следующие четыре часа Эндрю тщательно подстригал живую изгородь, а потом пропалывал круглую клумбу. Затем после долгих поисков он нашел в углу сарая потертый красный ящик для инструментов, вооружился масленкой и оселком, сел на ступеньках крыльца Гейл и начал разбирать косилку.