– Вы меня разыгрываете?
Выпрямившись, она пристально посмотрела на него:
– Я похожа на комика?
Вовсе нет. Но будь он проклят, если позволит этой женщине его смутить.
– Я буду собирать рвотную массу, – ответил Грант.
Улыбка, которой она его наградила, была так же ослепительна, как солнце у них над головой. У него перехватило дыхание.
– Если вас начнет рвать, отойдите от образцов. Нам не нужны посторонние примеси.
Не сказав больше ни слова, Кейт продолжила свою работу. Один из ее помощников подошел к Гранту и начал ему показывать, как нужно собирать рвотную массу. Грант сделал неправильно всего два раза, чем очень гордился. Собрав три полноценных образца, он наконец уступил своему любопытству и спросил:
– Для чего мы это делаем?
Кейт не смогла сдержать торжествующую улыбку. Почему-то эта улыбка не вывела его из себя. Напротив, он был рад, что наконец ей угодил.
– Мы изучаем пищевые привычки этих самок, чтобы выяснить, представляют ли тюлени угрозу для промысловой рыбы.
– Как, собирая всякую дрянь, вы это узнаете?
Кейт положила в пакет очередной образец.
– С помощью подсчета ушных костей и челюстей.
«Не спрашивай ее ни о чем!» – приказал себе Грант, пытаясь обуздать свое любопытство.
– Расскажите поподробнее, – не выдержал он.
Кейт просияла:
– Из непереваренных остатков пищи мы выделяем отолиты – костные образования внутреннего уха. Затем мы их идентифицируем и считаем. Это нам говорит, сколько рыбы ест каждый тюлень и каких видов.
Он ни за что не признается, что находит ее необычный план просто блестящим.
– Вам не кажется, что копаться в экскрементах омерзительно? – спросил он вместо этого.
– Зато очень эффективно. – Кейт пожала плечами.
– А рвотная масса вам для чего нужна?
Она подошла ближе к нему и опустилась на корточки, чтобы взять следующий образец.
– Клювовидные челюсти осьминогов и кальмаров застревают в сфинктерах тюленей. Это вызывает у них рвоту.
Как его только угораздило согласиться в этом участвовать?
– Поэтому вы соскребаете все до последнего кусочка? Чтобы не пропустить ушные кости? – спросил он, подняв ее пакет с образцом и посмотрев на его содержимое.
Кейт выглядела довольной. Очевидно, она думала, что ей удалось вызвать его интерес к ее исследованиям.
– Точно. Позвольте мне кое-что еще вам показать.
Передав свои образцы одному из помощников Кейт, он проследовал за ней в дальнюю часть бухты, где у скалы стояло несколько спортивных сумок. Порывшись в одной из них, Кейт достала ламинированную фотографию небольшой пучеглазой рыбы с флуоресцентными пятнами на темной голове и протянула ему. Грант с удивлением обнаружил, что помнит, как называется это уродливое животное.
– Рыба-фонарь, – сказал он.
Карие глаза Кейт расширились.
– Ничего себе.
– Вы, кажется, забыли о том, что я здесь вырос.
– Да, но это глубоководная рыба. Откуда вы знаете, как она называется?
Грант нахмурился:
– Понятия не имею. Что в ней особенного?
– Мое исследование показывает, что девяносто процентов пищи тюленей – это рыба-фонарь.
– И?..
– Люди не едят рыбу-фонарь. Она слишком жирная.
Вдруг до него дошло, зачем нужны эти исследования.
– То есть тюлени не представляют угрозы для промысловой рыбы.
– Никакой. Точнее, они даже приносят человеку пользу. Наша рыба и их рыба питаются одними и теми же видами мелких беспозвоночных и позвоночных животных. Поэтому, сокращая количество рыбы-фонаря, тюлени способствуют тому, что промысловой рыбе достается больше пищи.
– Таким образом, тюлени поддерживают многомиллионную промышленность.
– Именно так.
Похоже, тюлени действительно важны для процветающей рыбной промышленности Кастлериджа.
– Кто об этом знает? – осторожно спросил Грант.
– Пока? Моя команда. Лео знал. Теперь вот вы знаете.
– Именно по этой причине мой отец вас поддержал?
– Это ваш отец рассказал мне про рыбу-фонарь.
Внутри у Гранта все сжалось.
– Вот черт.
– Лео никогда не верил в то, что тюлени представляют проблему для людей. Он с детства много за ними наблюдал и знал их привычки.
«Неужели Лео в детстве тоже искал убежища в этой уединенной бухте, когда ссорился со своим отцом?»
Ее взгляд смягчился.
– Он был горд, когда узнал, что результаты наших исследований подтвердили его правоту.
– Вы хотите сказать, что мой отец был бы рад превратить часть своей фермы в заповедник?
Кейт опустила глаза:
– Думаю, что нет. – Она снова посмотрела на Гранта: – Его раздирали противоречия. Ему было жаль терять пастбища, но он хотел поступить правильно.