В трубке раздалось немного обиженное сопение.
— Напрасно ты так говоришь, сынок. Конечно, Анне не восемнадцать лет…
— И даже не двадцать пять! — не удержался Кен.
На что Алекс ответил:
— Я знаю точно, ей тридцать шестой год. Мне Бренда сказала. Анна на одиннадцать лет старше сестры. У Бренды ведь две дочери, знаешь?
2
Теперь для Кена настал черед выдержать некоторую паузу. И за этот короткий промежуток времени в его голове пронеслась вереница мыслей.
— Так вот кто внушил тебе идею моей женитьбы на шоколадной принцессе! — воскликнул он, когда фрагменты умозаключений сложились в целостную картину.
Алекс не стал спорить.
— Ну да, мы с Брендой перекинулись словечком-другим, говорили больше о детях. Она спросила о тебе, я — об Анне: простая вежливость меня обязывала задать подобный вопрос. Не мог же я промолчать!
— Разумеется, — насмешливо обронил Кен.
Алекс пропустил его замечание мимо ушей.
— Бренда поделилась со мной переживаниями относительно неустроенной личной жизни своей старшей дочери, а потом…
—…Как бы невзначай поинтересовалась, не подыскиваю ли я себе часом невесту?
— В самую точку, сынок! — хохотнул Алекс. — Ты будто там присутствовал. Как догадался?
— В общем-то это нетрудно, — проворчал Кен. — Любая мамаша на месте Бренды вела бы себя точно так же. Ведь нужно пристроить чадо!
— Мне понятна твоя ирония, парень. И в твоем возрасте я наверняка реагировал бы точно так же, однако…
— Кстати, о возрасте, уж прости, что перебиваю… Мне ведь тридцать два. Получается, невеста старше жениха на четыре года.
— На три с хвостиком. Анне еще не исполнилось тридцати шести.
— Ах не исполнилось! Что ж, это другой разговор. Ты меня успокоил. Три с хвостиком еще вполне терпимо. А хвостик большой?
— Смейся, смейся… Но лучше послушай, что я тебе скажу.
— Я весь внимание, папа. Святой сыновний долг — выслушивать отцовские советы.
— Рад, что ты именно так смотришь на вещи. Гм… я хочу сказать… Словом, Анна Гриер не такая уж плохая партия для тебя. Зачем тебе молоденькая девчонка? Ты и без того никак не придешь в себя с тех пор, как завершился твой последний роман.
— Папа, об этом говорить не будем! — резко произнес Кен, давая понять, что сейчас не шутит.
— Хорошо, — обронил Алекс. — Я и не собирался. Твои амурные дела меня не касаются.
— Почему же тогда ты завел разговор об Анне?
Алекс вновь коротко рассмеялся.
— Потому что к твоему сердцу это не имеет… ну, скажем, почти никакого отношения. Если уж вести речь о физиологии, то… Впрочем, оставим это. Анну Гриер я рассматриваю единственно в качестве твоей потенциальной жены.
— А жену любить не обязательно?
— Молодец! — усмехнулся Алекс. — Схватываешь все на лету. Конечно, неплохо, когда в браке присутствуют еще и нежные чувства. Но без них порой даже спокойнее. В конце концов, зачем, по-твоему, люди женятся?
— Зачем? — Кен на миг задумался. — Ну…
— Постой. Прежде чем ты начнешь философствовать, я сразу дам ответ: только не для любви. Более того, в большинстве случаев оказывается, что любовь и брак несовместимые понятия.
— Что-то я не соображу… — начал было Кен, однако договорить ему снова не удалось.
— Потому что не дослушал. Так вот, люди женятся для того, чтобы создать семью. Так уж они — мы все, если угодно, — устроены. Большинству мужчин нужен в жизни фундамент: добротный дом, жена, дети, связанные со всем этим заботы и благополучное их разрешение. Последний момент особенно важен, так как только в этом случае появляется возможность почувствовать себя настоящим мужчиной. Победителем. Самоутверждение — вот ключевой момент, самая суть подавляющего числа браков. Любовь в подобной ситуации только помеха. Ее присутствие сбивает с толку. Впрочем, как правило, в браке она быстро проходит, зато остальное — все, что я только что перечислил, — остается. Потому что все это гораздо важнее каких-то эфемерных эмоций.
— Вы с мамой были исключением, насколько я понимаю? — негромко произнес Кен.
— Да, но таким, которое лишь подтверждает общее правило. Любишь ты жену или нет — не имеет значения. Все равно семейная жизнь течет в соответствии с некими общими принципами. Если применить математическое сравнение, то это как дробь, в числителе которой можно поставить любые числа, но под ней — единый для всех них знаменатель.
— Какая-то сложная теория получается, — хмыкнул Кен.
— Сложная? Желаешь проще? Хорошо, скажу: все бабы одинаковы, сынок, как бы цинично это ни звучало. Что любимая жена, что нелюбимая — все равно. Не в этом суть семейных отношений. — Немного помолчав, Алекс добавил: — Насколько мне известно, ты всегда был не прочь обзавестись детишками и все такое…
— Допустим. И что?
— То, что в этом смысле женитьба на Анне Триер не самый плохой вариант. Вы оба обеспечите друг другу необходимое, то, чего каждому из вас хочется. Причем все произойдет спокойно, без нервотрепки, выяснения отношений и прочих подобных прелестей бурного романа. Ты предоставишь Анне возможность заботиться о ком-то, в первую очередь о тебе самом — а то и любить, женщинам это требуется в большей степени, чем мужчинам, — она же родит тебе детей, наследников.
— Звучит заманчиво, — саркастически усмехнулся Кен.
— Снова иронизируешь? А между тем речь идет о серьезных вещах. Вот взять, к примеру, нашу семью. У меня есть бизнес, который рано или поздно я полностью передам тебе, своему наследнику. А представь, если бы я не женился на твоей маме и ты не появился бы на свет? Кому мне передать все, чем я владею?