Фридрих фон Хайек
Судьбы либерализма в XX веке
От издателя
«Идеи имеют значение» – гласит американская пословица. Трудно найти сферу, к которой она была бы более применима, чем к социально-политической истории человеческого общества. Как раз здесь то, как человек видит и понимает действительность, оказывает наиболее фундаментальное и долгосрочное влияние на ход и результат событий. Именно поэтому для понимания истории вообще так важно изучение истории идей.
Если говорить об основных течениях западной и мировой общественной мысли и политической жизни – либерализме, консерватизме и социализме, – то в нашей стране до недавнего времени они получали далеко не равную долю внимания. Еще с советского периода существует мощная традиция изучения истории европейского и мирового социализма как направления мысли и как политического течения. При этом серьезное изучение двух других направлений в последние годы по сути дела только начинается.
Представляемое вниманию читателя собрание работ Ф. Хайека представляет двоякую ценность для исследователя либерализма. С одной стороны, оно представляет собой серьезное исследование истории либерализма как идейного и политического направления, причем затрагивающего многие малоизвестные для русскоязычного читателя факты, события и интерпретации. С другой стороны, оно само может служить первичным историческим источником по данному вопросу, т. к. автор этих работ является ключевой фигурой в истории либерализма XX в. и его труды по сей день продолжают оказывать влияние на эволюцию идей.
Если не ограничиваться исследованием либерализма, то вошедшие в настоящее издание работы Хайека представляют большой интерес для изучения двух ключевых эпизодов в истории европейской мысли и политики – это интеллектуальная жизнь Вены на рубеже XIX–XX вв. и Европы, особенно Германии, после Второй мировой войны.
Для русскоязычного читателя эти две темы чрезвычайно актуальны. В первом случае речь идет о том, каким образом рождаются интеллектуальные центры мирового значения и каковы условия их возникновения. Вторая тема еще более значительна. Германия, пережившая величайший в истории крах государства, экономики и всех прочих общественных институтов в исторически кратчайшее время смогла возродиться и отстроиться на пепелище. Как это удалось? В получении ответа на этот вопрос поможет данная книга. Как бы то ни было, эти две темы еще долго будут оставаться в центре внимания историков.
Предлагаемая вашему вниманию книга будет полезна всем, кто интересуется историей современного мира, его политических и экономических идей и институтов.
Валентин ЗАВАДНИКОВ
Председатель Редакционного совета
Ноябрь 2008 г.
Введение
«Может ли капитализм выжить?» – задал вопрос в 1942 г. Йозеф Шумпетер. И ответил: «Нет, не думаю»[1]. Но капитализм выжил: спустя полвека мы присутствуем при саморазрушении социализма, при одновременном крушении идеала централизованного планирования и экономической системы Восточной и Центральной Европы. Если из событий 1989 г. и можно извлечь урок, то лишь один: возрождение либерализма в этой части мира представляет собой главным образом, если не целиком, возрождение капитализма, т. е. признание того, что только рыночный порядок может обеспечить уровень благосостояния, требуемый современной цивилизацией. Это хоть и не полностью понято, но широко признано. Роберт Хейлбронер, безусловно, не являющийся другом капитализма, пишет, что новейшая история «заставляет нас переосмыслить значение социализма. В качестве полурелигиозного видения преобразованного человечества в XX в. он получил сокрушительные удары. В качестве проекта разумного планируемого общества он сокрушен полностью»[2].
Для Ф. А. Хайека это не стало особым сюрпризом. Будучи экономистом австрийской школы, Хайек всегда понимал рынок не совсем так, как его современники, в том числе иначе, чем многие защитники капитализма. На протяжении большей части нынешнего века «экономической проблемой» считалась задача распределения ресурсов, т. е. такого распределения производственных факторов, которое позволило бы удовлетворять конкурирующий и потенциально неограниченный спрос, – в принципе посторонний наблюдатель (либо центральный плановый орган) вполне способен вычислить решение этой задачи. Напротив, с точки зрения Хайека и австрийской школы в целом, экономическая теория изучает процесс координации, или согласования, планов, поскольку «крайне сложный порядок» человеческого сотрудничества возникает из планов и решений изолированных индивидуумов, которые действуют в мире неявного и рассеянного знания. В задачи экономической науки входит объяснение закономерностей явлений, подобных ценам и производству, деньгам, процентным ставкам, колебаниям деловой активности и даже праву и языку, когда эти явления не являются частью чьего-то сознательного замысла. Только изучая социальный порядок с этой точки зрения мы можем узнать, почему рынки работают и почему усилия по созданию общества без рынка обречены на провал.
Хайек принадлежит к четвертому поколению австрийской экономической школы, к поколению диаспоры, которое разлетелось из Вены в Лондон и Чикаго, в Принстон и Кембридж, так что прилагательное «австрийская» имеет сейчас чисто историческое значение. Во время странствий по Англии и Соединенным Штатам Хайек сохранил большую часть наследства школы, основанной Карлом Менгером. С самого начала австрийская школа была известна весьма своеобразным пониманием экономического порядка, и определенная часть этого понимания (до известной степени) была включена в главное течение экономической мысли, а другие были отброшены и забыты. К первому можно отнести некогда революционную теорию ценности и обмена, выдвинутую Менгером в «Основаниях политической экономии», публикация которых в 1871 г. положила начало возникновению школы; к последним относится отрицание возможности экономического расчета при социализме, сформулированное старшим коллегой и наставником Хайека Людвигом фон Мизесом, теория, ставшая основой современного австрийского толкования рынка как процесса обучения и открытия, а не как равновесного состояния дел. Общепринятая неоклассическая экономическая теория считала, что Мизес давным-давно был опровергнут моделями «рыночного социализма» Ланге и Тэйлора, а потому и не могла ничего сказать о жизнеспособности централизованного планирования. Австрийская школа находилась в другом положении. Представления Хайека о том, чем является рынок и как работает рыночный процесс, привели его к выводу, что социализм представляет собой грубую ошибку – если хотите, «пагубную самонадеянность». Именно на основе такого понимания он и строил свою защиту либерального порядка.
В таком духе и составлен настоящий том. В предлагаемых эссе Хайек пишет об австрийской экономической школе, где началась его интеллектуальная одиссея, и о судьбах либерализма, о социальной философии рыночного порядка, с которой были тесно связаны его собственные работы. Первая часть содержит эссе и лекции о главных фигурах австрийской школы: о Карле Менгере, об учителях Хайека Фридрихе фон Визере и Людвиге фон Мизесе, о Йозефе Шумпетере (одна из ведущих фигур в экономической мысли XX в.; получив образование в австрийской традиции, он не принадлежал к австрийской школе per se); о менее известных экономистах Эвальде Шамсе и Рихарде фон Штригле; о двух фигурах Венской интеллектуальной сцены, философах Эрнсте Махе и Людвиге Витгенштейне, двоюродном кузене Хайека. Во второй части собраны работы о новом открытии свободы в послевоенной Европе, с особенным выделением Германии и международного общества Мон-Пелерен, влиятельной либеральной организации, созданной Хайеком в 1947 г. В обеих частях затронута тема, пронизывающая все работы Хайека по социальному порядку: роль идей – и особенно экономической теории – в сохранении либерального общества.