Книга носит в основном теоретический характер. Я не пытался перечислять конкретные институциональные примеры государственного вмешательства, поскольку это потребовало бы нескольких томов.
Мюррей Н. Ротбард
Нью-Йорк
Июль 1969 г.
Глава I Услуги защиты на свободном рынке
Экономисты бесчисленное число раз говорили и продолжают говорить о «свободном рынке», общественной системе добровольных обменов товарами и услугами. Но, несмотря на изобилие обращений к данному понятию, в своем анализе они пренебрегают более глубокими выводами из анализа свободного обмена. Так, обычно игнорируется тот факт, что свободный обмен подразумевает обмен титулов (прав) собственности на имущество и что, следовательно, экономист обязан исследовать условия и природу имущественной собственности, которая существовала бы в свободном обществе. Если свободное общество означает мир, в котором никто не посягает на личность и не покушается на собственность других, то это подразумевает общество, в котором каждый человек имеет безусловное право собственности на самого себя и на ранее никому не принадлежавшие природные ресурсы, которые он находит, преобразует посредством собственного труда и затем передает другим или обменивается с ними[2]. Безусловное право собственности на самого себя и на ресурсы, которые человек находит, преобразовывает и передает или обменивает, ведет к структуре собственности, которая обнаруживается в капитализме, основанном на свободном рынке. Поэтому экономист не может полностью проанализировать структуру обменов на свободном рынке, не изложив теорию прав собственности или справедливости в отношениях собственности, которая должна существовать в обществе со свободным рынком.
В нашем анализе свободного рынка в книге «Человек, экономика и государство» мы предполагали, что на нем не происходит никакого посягательства на чужую собственность – либо потому, что каждый добровольно воздерживается от такого нападения, либо потому, что, какой бы метод насильственной защиты ни существовал на свободном рынке, он оказывается достаточным для предотвращения любой подобной агрессии. Однако экономисты почти неизменно парадоксальным образом предполагают, что свобода рынка должна поддерживаться с помощью агрессивных и несвободных действий, – короче говоря, посредством государственных органов и нерыночных отношений.
Предложение защитных услуг на свободном рынке означало бы соблюдение аксиомы свободного общества, а именно отсутствие использования физического насилия, исключая случаи защиты от тех, кто использует силу для посягательства на личность или собственность. Это подразумевало бы полное отсутствие государственного аппарата или правительства, ибо государство, в отличие от других лиц и институтов общества, приобретает свои доходы не благодаря свободно заключаемым сделкам, а через систему одностороннего принуждения, называемую «налогообложением». Защита в свободном обществе (включая такие услуги защиты личности и собственности, как охрана с помощью полиции и судебные приговоры) должна была бы, следовательно, предоставляться людьми или фирмами, которые (а) получали бы свой доход от добровольных клиентов, а не посредством принуждения и (б) не присваивали бы себе – как это делает государство – принудительной монополии полицейской или судебной защиты. Только такое – либертарианское – предоставление защитных услуг было бы совместимо со свободным рынком и свободным обществом. Таким образом, защитные фирмы должны были бы быть такими же свободно конкурентными и ненасильственными по отношению к тем, кто не нарушает права личности или собственности, как и прочие поставщики товаров и услуг на свободном рынке. Услуги защиты, подобно всем другим услугам, продавались бы на рынке и предоставлялись бы только таким способом.
Те экономисты и прочие люди, которые придерживаются философии laissez faire[3], полагают, что должна поддерживаться свобода рынка и не должны нарушаться права собственности. Тем не менее они твердо убеждены в том, что услуги защиты не могут предоставляться рынком, и в том, что защита от посягательства на собственность должна, следовательно, обеспечиваться за границами свободного рынка – посредством принудительной силы государства. Утверждая это, они впадают в неразрешимое противоречие, поскольку санкционируют и пропагандируют массированное посягательство на собственность той самой организацией (государством), которая, как предполагается, должна защищать людей от такого посягательства! Ибо правительство, исповедующее laissez faire, обязательно должно было бы извлекать свои доходы с помощью посягательства на собственность, называемого налогообложением, и присвоило бы себе принудительную монополию защитных услуг на некоторой произвольно определенной территории. Теоретики laissez faire (к которым в этом присоединяются почти все прочие авторы) пытаются избавить свою позицию от этого бросающегося в глаза противоречия посредством утверждения, согласно которому защита, осуществляемая на основе рыночных принципов, не могла бы существовать и что, следовательно, те, кто высоко ценит принудительную защиту от насилия, должны были бы прибегнуть к государству (несмотря на его ужасающую историческую репутацию как самого значительного инструмента насилия) как к необходимому злу для защиты прав личности и собственности.
Приверженцы laissez faire предлагают несколько возражений против идеи защиты, осуществляемой на принципах свободного рынка. Одно возражение сводится к тому, что поскольку свободный рынок обменов предполагает систему прав собственности, постольку государство необходимо для определения и распределения структуры таких прав. Однако мы видели, что принципы свободного общества действительно заключают в себе вполне определенную теорию прав собственности, а именно собственности на самого себя и природные ресурсы, найденные и преобразованные чьими-либо усилиями. Поэтому ни государство, ни иная подобная организация, противоположная рынку, не нужны для распределения прав собственности. Это может и будет достигаться путем использования разума и через посредство самих рыночных процессов; любое другое распределение и определение были бы совершенно произвольными и противоречащими принципам свободного общества.
Аналогичная доктрина утверждает, что защита должна предоставляться государством вследствие уникального статуса защиты как необходимого предварительного условия деятельности рынка, как функции, без которой рыночная экономика не могла бы существовать. Тем не менее данный аргумент является аргументом non sequitur[4], который заходит слишком далеко. Рассмотрение товаров и услуг в терминах их больших классов (групп) было ошибкой экономистов классической школы; напротив, современная экономическая теория показала, что услуги должны рассматриваться в терминах предельных единиц продукции, ибо все действия на рынке предельны (маржинальны). Если мы начинаем рассматривать целые классы вместо предельных единиц, то мы можем обнаружить несметное число нужных, жизненно необходимых товаров и услуг, которые могли бы считаться «предварительными условиями» рыночной деятельности. Разве не являются жизненно необходимыми для каждого участника рынка земельный участок, или пища, или одежда, или кров? Может ли рынок существовать без них долгое время? А как насчет писчей бумаги, которая стала основным необходимым условием функционирования рынка в сложной современной экономике? Должны ли поэтому все эти товары и услуги поставляться государством, и только государством?