Меревальд спросил пугливо:
– Тролли будут сражаться? На нашей стороне?
– Будут, – подтвердил я. – Они не успели вступить в бой, когда их привели в Вендовер, перемирие удалось заключить раньше, но здесь они покажут свою звериную доблесть и альмасамцовое мужество в борьбе с препятствиями!
Меревальд отступил и ссутулился, показывая, что он никакое не препятствие, Хродульф тоже счерпашился, только Зигмунд Лихтенштейн с братьями, Сулливан и Хенгест смотрят как ни в чем не бывало, дескать, мы сами еще те тролли, что вообще-то верно, и хорошо, что пополнение прибыло.
Вскоре примчался еще гонец с сообщением, что люди Паланта сейчас покажутся на дороге, деликатное напоминание, что желающие встретить могут выдвинуться навстречу, а кому прибывающие неприятны, напротив, могут отойти в сторону по своим якобы делам.
Я вскочил на Зайчика, многие лорды тут же последовали моему примеру, а на дороге заблистали грозные искры на металле, поднялась пыль, потом из нее вынырнули всадники.
Заметив нас, Палант повел войско усиленным маршем – это когда конница вместо обычных пяти миль в час дает на рысях восемь-десять, а кнехты все пять; сейчас можно, впереди отдых…
Вперед вырвался отряд в десяток всадников, почти все армландцы, знакомые лица, во главе Палант. По взмаху его руки остановили коней, а он, соскочив легко, с юношеской грацией, подбежал к Зайчику и преклонил колено, глядя на меня снизу вверх влюбленными глазами.
Когда он явился ко мне впервые, то с гордостью заявил, что сам он из Лонгфельдов, младший сын сэра Гевекса, зовут Палантом, а с ним аж сорок тяжелых всадников, две сотни кнехтов, сотня лучников и тридцать арбалетчиков! А вот сейчас командует ограниченным контингентом войск, что способен на равных вести войну с королевством средних размеров.
Я слез на землю степенно, суетливость в движениях для сюзерена неуместна, поднял его и обнял как старого друга. Он счастливо пискнул в моих руках.
– Палант, – сказал я тепло, – как ты возмужал…
Он смотрел на меня все так же снизу вверх и ответил почти с сочувствием:
– А вот вы, ваше высочество, ничуть не изменились.
– Говорят, – сказал я, – быстрее всех стареют влюбленные. Ты… как?
Он застеснялся, сказал с неловкостью:
– Ваше высочество!
– Ну что ты, – сказал я успокаивающе, – идешь с сэром Растером, и он тебя до сих пор ничему не обучил?
Он вздрогнул, даже отступил на шаг.
– Да боюсь я этих гарпий!
За моей спиной послышались сдержанные смешки. Думаю, уже и среди вендоверцев сейчас ширится молва об уникальных пристрастиях Растера, а то, что эти разговоры ничего не имеют общего с действительностью, никого не интересует, нам всем нравится видеть жизнь яркой и необычной.
Рыцари подходили по одному, я приветствовал всех, говорил теплые слова и передавал Геллермину, а он уже другим лордам, знакомым и тем, кого им предстоит узнать в нашей справедливой и освободительной борьбе против тирана и душителя демократических и прочих ненужных свобод.
И тут все умолкли и, оставив объятия, повернулись к дороге. Земля подрагивает под тяжелой поступью. Но это не тяжелая бронированная конница с рыцарями в седлах, а идут могучие кряжистые тролли, покрытые пылью так, что они уже не зеленые, а серые.
Только передний ряд военачальников в доспехах, дальше идут в кожаных латах, шкурах мехом наружу, простых одеждах, небрежно сшитых, но большинство вообще полуголые, щеголяя чудовищно развитыми грудными клетками и толстыми, как деревья, узловатыми руками.
Немногие с огромными топорами, копьями, большинство с дубинами и палицами, излюбленным оружием троллей, которыми они разбивают, как орехи, и прочнейшие рыцарские панцири, не говоря уже о шлемах.
На них смотрят с содроганием, стараясь выдавить улыбки, тролли страшны даже вот те, полуголые, ибо их кожа прочная, через самые густые кусты ломятся не поцарапавшись, мясо настолько жесткое и прочное, что кажется, будто рубишь дерево, любое острие тут же увязает, а если учесть, что на троллях все заживает куда быстрее, чем на собаках, то они опасные противники не только из-за своей чудовищной силы.
Впереди на жеребце, которого легко можно принять за носорога – вон и могучий рог торчит из стального налобника, – высится закованная в сталь башня, в ширину чуть ли не такая же, как и в высоту.
Я сам пошел навстречу, зная, что Растер не догадается преклонить колено, и, едва он слез, продавив под собой землю, как молодой лед, я растопырил руки для жаркого объятия.
Оно в самом деле получилось жарким, сталь накалилась под прямыми лучами солнца. Я задержал дыхание, когда он в свою очередь стиснул меня громадными, как у матерого тролля, ручищами.
От него все так же несет нерассуждающей мощью, если не больше, общение с троллями сказывается, а суровое лицо с массивными надбровьями, мощными скулами и тяжелым подбородком с широченной челюстью выглядит лицом облагороженного тролля.
– Дорогой друг, – прогудел он мощным голосом, больше похожим на медвежий рев, – нам везет на тяжелые испытания, что подбрасывает любящая нас судьба!
– Да, – поддакнул я, – Господь Бог посылает испытания только тем, кого любит.
– Истинно!
– Обнимаю, – сказал я, – еще раз и передаю вас в руки ваших старых и новых друзей, а также тех, кто наверняка станет другом…
Я уловил восхищенный взгляд принца Сандорина Винтонмаерского, а рот его высочества вообще приоткрыт в изумлении при взгляде на эту башню из настолько толстого железа, что не прорубить никаким топором.
А я прошел к троллям, что в настороженности остановились невдалеке. Великий вождь Чандлер в первом ряду, как и положено, все великие тролли первыми вступают в бой, как, к примеру, Александр Македонский или Ричард Львиное Сердце. Рядом с вождем верный Чак, Гэка что-то не видно, хотя здесь он вроде бы просто Гак, с другой стороны смотрит настороженно Занг, раньше он был начальником дозора…
– Приветствую, други! – провозгласил я мощно и красиво, это как же хорошо обращаться с простыми и даже очень простыми, не отягощенными никому не нужным в жизни высшим образованием. – Наконец-то мы вместе и все разом!.. И дальше неутомимой поступью и с горящей отвагой взором на благо и во имя!.. Да сбудется, и все свершим!.. Мы сумеем, и победа будет за нами!.. Ура!
Тролли трижды прокричали «ура», в лагере тревожно заржали кони, а кое-кто из рыцарей схватился за голову, удерживая затрепетавшие от порыва ветра перья на шлемах.
– Вам помогут разбить лагерь, – сообщил я. – Я хочу, чтобы вы даже в подобных условиях жили с удобствами! А теперь отдыхайте.
Глава 11
В Баббенбурге и соседних городах множество оружейников, я загрузил их работой, велев сковать для начала два десятка полных доспехов рыцарского типа для троллей. Некоторые струсили, отказались, но другие, напротив, загорелись идеей создать нечто небывалое, все-таки у троллей нестандартные фигуры.
Чандлер в сопровождении верного Чака, Занга и еще двух гигантских троллей первым явился на снятие мерки. Вернулся довольным, приняли хорошо и пообещали сделать такие стальные латы, каких и у королей еще не было.
После него еще несколько троллей, отобранных им лично, побывали у бронников и у оружейников, причем у последних кое-чем разжились, хвастаясь по возвращении огромными топорами с удивительно острыми лезвиями и удобными рукоятями.