Сквозь пелену снежной бури пробился слабый призрачный свет. Это должен был быть дом Левски, оставалось только добраться до него.
Несколько минут спустя Стив остановил машину так близко к двери, как только было возможно. Дом оказался гораздо скромнее, чем можно было ожидать. Не выключая двигателя, он взбежал по ступеням на крыльцо и нажал на кнопку звонка.
Дверь открылась почти сразу, и на пороге появился плотно сложенный человек с седой бородой.
— Входите скорее, там такой холод, — прогудел он. — Вы, должно быть, мистер Рэмфорд… Как же вы без куртки?..
— Стив Рэмфорд, — торопливо представился Стив. — Мистер Левски, я не один, со мной женщина, чей автомобиль слетел с дороги. Она ударилась головой, и ей требуется помощь. Могу я внести ее в дом?
Старик отшатнулся и отрывисто спросил:
— Женщина? Что вы хотите этим сказать?
Какой странный вопрос!
— Молодая женщина. Она была одна, — нетерпеливо объяснил Стив, — и одета совершенно не по погоде. Ее машина попала в кювет. Я сейчас внесу ее в дом.
— Но мы…
Однако визитер уже спускался к своей машине. Стараясь как можно лучше укрыть женщину от холода курткой и пледом, Стив вытащил ее из машины, захлопнув дверцу ногой. Сильный порыв ветра, откинув капюшон куртки, приоткрыл ее лицо, и на мгновение ему показалось, что длинные черные ресницы женщины задрожали, а губы шевельнулись, как будто она хотела что-то сказать.
— Все в порядке, — заверил ее он. — Теперь вы в безопасности, так что не надо волноваться. — И Стив вновь поднялся по ступеням.
Рудолф Левски по-прежнему стоял в открытой двери, но растерянность на его лице сменилась непреклонностью. А в речи появился заметный акцент.
— Этой женщине не место в моем доме!
Только что закрывший спиной дверь Стив замер в полном недоумении.
— Что вы сказали?
Из-за спины Рудолфа раздался резкий женский голос:
— Уберите ее отсюда! Я не хочу ее видеть! Вы меня слышите?
Это была, судя по всему, Гертруда Левски, мать Станисласа и жена Рудолфа, — женщина маленького роста, худая как спичка, с седыми, собранными в пучок волосами. Жестом, показавшимся бы смешным, если бы в нем не было столько злобы, она выставила руки ладонями вперед, как будто выпихивая Стива из дома обратно в буран. Стива и его ношу.
— Послушайте, — сказал он, — я не понимаю, что здесь творится, но этой женщине нужна помощь. У нее сотрясение мозга, она сильно замерзла и нуждается в горячей пище и теплой постели. Не можете же вы отказать ей в этом?
Горечь, прозвучавшая в голосе Рудолфа, потрясла Стива не меньше, чем его слова:
— Ей лучше было бы умереть.
— Как умер наш сын, — непримиримо добавила Гертруда. — Наш любимый Станислас.
— Как далеко отсюда следующее жилье? — сухо спросил Стив.
— В четырех километрах, — ответил Рудолф.
— Вы же понимаете, что я не могу везти ее в такую даль, — попытался урезонить их он. — Погода просто отвратительная. Не знаю, кто эта женщина и почему вы ее так ненавидите, однако…
— У нас на это есть весьма веские причины, мистер Рэмфорд, — перебил его Рудолф, не скрывая своего презрения. — Позвольте нам самим судить об этом.
— Она вышла замуж за нашего Станисласа, — сообщила Гертруда ледяным тоном. — Вышла замуж и погубила его.
Стив потрясенно уставился на пожилую чету — теперь все сразу встало на свои места. Он словно бы вновь перенесся на четыре недели назад, в экспедиционный лагерь, раскинутый на белоснежном коралловом пляже австралийского Большого Барьерного рифа.
Погода была прекрасной, и Стив наслаждался ощущением горячего песка под босыми ногами. Тело ныло от приятной усталости — один из друзей попросил его испытать в действии сконструированный им подводный тягач. Один из входящих в экспедицию ныряльщиков, представившийся как Норман Кауфман, заметил:
— Станислас тоже любил походить босиком после погружения… Вы когда-нибудь встречались со Станисласом Левски?
— Как ни странно, нет, — ответил Стив. — Несколько раз наши пути чуть было не пересеклись, однако этого так и не случилось… Все равно услышать о его гибели было больно.
— Да, — согласился Норман. — Он был великолепным спортсменом, одним из лучших. Какая потеря. — С внезапной яростью он пнул ногой песок. — Какая бессмысленная потеря!
— Бессмысленная? — переспросил Стив. — Почему?