– Садись в тачку и поезжай в Варнемюнд. Машину оставишь в центре. Пешком дойдешь до усадьбы Кёнингов. Там аккуратно, чтобы никто не видел, проникнешь на территорию. Зайдешь в дом со стороны сада. Дверь закрыта, постарайся открыть ее без следов взлома. Дальше пойдешь в кабинет хозяина. В кабинете сейф. Код сейфа… запомнил?
– Да.
– В сейфе шестьсот тысяч евро.
– Ого!
– Ты слушай, не огокай!
– Да, Каспер?!
– Заберешь деньги, вынесешь их из дома, тщательно уничтожая за собой следы. Не забудь закрыть сейф и дверь. Потом подойдешь к машине. Деньги положишь в тайник и отправишься в город. По дороге сообщишь мне. Понял, Мартин?
– Да.
– И не советую тебе попытаться исчезнуть с деньгами. Я тебя из-под земли достану, и тогда…
– По-моему, ты говоришь лишнее, Каспер, я не самоубийца и знаю, с кем имею дело.
– То-то! Работай!
Отключив радиостанцию, Гозняк подошел к Шиманьчику:
– Тут такое дело, Бартош.
Наемник облегченно вздохнул:
– А я думал, ты мне разнос решил устроить.
– Не перебивай. На счетах Кёнинга, оказывается, лежат почти полтора миллиона евро. Согласись, было бы глупо упускать такие деньги.
– Глупее не придумаешь. Но как их снять или перевести на наши счета?
Гозняк обрисовал подельнику ситуацию с финансовым агентом. Спросил:
– Как считаешь, выгорит дело, если подключить этого Бора?
– Если о переводе настоит сама фрау Кёнинг, должно выгореть.
– Значит, надо, чтобы она лично связалась с агентом.
– Это мы обеспечим. А ты должен быть благодарен мне, что с ходу не завалил эту немецкую шлюху?
– Ты еще потребуй большей доли.
– Вообще-то…
Гозняк перебил Шиманьчика:
– Закрой рот, идем к бабе, обговорим, как она должна заставить агента перевести деньги.
– А если ничего не получится?
– Тогда придется разделить на всех шестьсот тысяч евро, а не миллион четыреста на двоих.
– В смысле, – удивленно посмотрел на главаря Шиманьчик.
– В прямом. Эта дура, Габи, решила выторговать себе жизнь. Удивительно, как наивны иногда бывают такие, как Кёнинги. Вот что значит, оторваны от суровой реальности бытия. Она сказала, что в сейфе их дома, в Варнемюнде, покойник хранил названную сумму. И не спрашивай зачем, это тебя не касается.
– Но надо забрать хотя бы эти деньги.
– Чем уже занимается Мартин!
– Шестьсот тысяч тоже неплохо. Но полтора миллиона намного лучше. А ты не подумал, что Мартина может повязать полиция?
– Пусть так, и что? Полиция задержит домашнего воришку. Или ты считаешь, что Мартину выгоднее будет сдать нас и тем самым стать соучастником террористической группы? И Габи хоть и полная идиотка, но на подставу не пойдет. Ведь она верит в порядочность, в честность и на самом деле рассчитывает на то, что мы оставим ее с ребенком в живых.
– С каким ребенком? – вновь удивился Шиманьчик.
– Баба беременна.
– А, понятно.
Гозняк с Шиманьчиком подошли к Габи, которой Кристина быстро и умело сделала перевязку.
– Ну что тут у вас?
Кристина вытерла руки.
– Пуля в мягких тканях, кость не задета. Но пулю надо вырезать, иначе может произойти заражение крови.
– Ступай к подруге. Ты больше не нужна.
– Если поднимется температура, дайте ей пару таблеток, что я положила на камень!
– Разберемся, ступай!
Отправив Кристину на катер, подошедший к яхте и вставший борт о борт с ней, Гозняк вновь присел на корточки перед Габи:
– Ну, что, полегчало?
– Ваша дама говорила, что надо удалить пулю.
– Да, и как можно быстрее. На моей практике бывали случаи, когда, казалось бы, незначительная рана, оставшиеся в теле пули или осколки приводили к смерти. И в Ростоке тебе окажут профессиональную помощь врачи местной клиники. Хирургам удалить пулю пара пустяков. Но… в эту клинику, фрау Кёнинг, ты попадешь после того, как твои деньги уйдут на мои счета.
– Я готова на все! Скажите, что мне надо делать.
Гозняк, прекрасно понимая, что ранение Габи совершенно не угрожает ее жизни, поднялся, прошелся по гальке.
– Мы дождемся сообщения моего человека из Варнемюнда, а затем ты свяжешься со своим агентом.
Габи воскликнула:
– Но это же потеря времени. Уверяю вас, вы легко заберете деньги из дома.
– Или полиция легко задержит в нем моего человека. Это ты доверяешь другим, а я иногда не доверяю даже себе.
– Но как же так?
– А вот так! Тебе не понять. И не ной. Ничего с тобой не случится. При острой необходимости я сам извлеку пулю.
В 14.06 на радиостанции Гозняка пропищал сигнал вызова.
– Да! – ответил Каспер.
– Это Мартин!
– Ну?
– Все в порядке! Деньги у меня, ровно шестьсот тысяч купюрами достоинством в пятьсот и двести евро. Сумка набита до отказа.
– При работе проблем не возникло?
– Нет! Как я входил к Кёнингам, никто не видел, это гарантирую, а замок у них на задней двери – игрушка, я его ключом от своего дома открыл.
– После себя следов не оставил?
– Нет! Работал в перчатках, на туфли надевал бахилы.
– Сейф тоже открывал в перчатках?
– Да, только один раз снимал их, когда набирал код, слишком уж маленькие клавиши. Но я все тщательно протер носовым платком.
– Где ты сейчас находишься?
– Еду в Росток!
– Хорошо. Жди у объекта. – Он повернулся к Габи: – Значит, так, фрау Кёнинг, сейчас свяжешься с агентом и взволнованным голосом скажешь ему, что Кёнинг попал в больницу, тебе срочно требуются деньги. На все вопросы будешь отвечать одно – подготовь перевод средств, дело серьезное, подробности потом. Да, предупреди его, чтобы он не афишировал твою просьбу. Поняла?
– Да!
– Номер мобильного телефона твоего агента?
Габи назвала номер. Гозняк кивнул Шиманьчику, тот набрал цифры и передал трубку женщине.
– Йожеф? Габи говорит!
– Здравствуйте, фрау Кёнинг! Признаюсь, не ожидал вашего звонка.
– Йожеф! Мне срочно нужны деньги.
– Назовите сумму и счет, куда их следует перевести. Это не займет много времени. Я сейчас свободен и быстро все организую.
– Мне нужны все наши деньги.
Агент удивился:
– Что? Все деньги, со всех счетов?
– Да, Йожеф!
– Но, извините, Габи, для проведения подобной операции я должен получить распоряжение вашего мужа.
– Ханс в больнице. Он в реанимации.
– Что случилось?
– Не знаю, – закричала в трубку Габи. – Ханс потерял сознание на берегу.
Гозняк подал знак женщине, пора заканчивать.
– Извините, вышел врач. Перезвоню, а вы готовьтесь к переводу всех наших средств. И не афишируйте наш разговор.
– Но… фрау…
Шиманьчик отключил связь. Главарь банды сказал Кёнинг:
– Через пять минут вновь свяжешься с Бором. И скажешь ему следующее…
Проинструктировав Габи, главарь банды отошел в сторону. Выкурил сигарету. Выбросив окурок в море, вернулся к Кёнинг и приказал Шиманьчику:
– Звони!
Бор ответил тут же:
– Слушаю вас, фрау Кёнинг.
– Ханс в коме. Его необходимо перевезти в клинику Мюнхена. Для этого требуется самолет. Специальный самолет.
– Но что с герром Кёнингом?
– Врачи в Ростоке не могут поставить диагноз. Мне нужна помощь, Йожеф. Прошу вас, как можно быстрее переведите деньги. Почему все? Я не знаю, сколько будет стоить самолет, сколько потребуется средств в Мюнхене, здесь намекали на дорогостоящую операцию. Господи, у меня голова идет кругом.
– Я понимаю вас, однако на случай недееспособности держателя счетов я могу воспользоваться его доверенностью только при письменном вашем заявлении.
– Йожеф, ты переведи деньги и вылетай или выезжай в Мюнхен. Там мы все оформим, как требуется. Не думаю, что придется потратить все средства, тогда остаток ты вернешь на прежние счета. И прошу тебя, Йожеф, поторопись. Ты знаешь меня, знаешь, – Габи чуть было не сказала, знал, – Ханса. Без необходимости я не стала бы обращаться к тебе. Но пойми, я не хочу, я не могу потерять мужа из-за каких-то денег.
– Извините, но Ханс брал с собой крупную сумму.
– Которую накануне передал своему знакомому, а тот улетел в Испанию, и связаться с ним я не могу.
– Хорошо. Называйте счета!
Гозняк резко поднял руку вверх.
– Йес! – И он протянул женщине электронную записную книжку.