Сквозь щели в досках ветер завывал, как в каком‑нибудь фильме ужасов.
– Господи, – тихо выговорила Делорм.
И ей, и всем присутствующим случалось видеть жертвы автомобильных аварий, иногда – самоубийц, часто – утопленников. Но это не имело ничего общего с тем, что открылось перед ними сейчас. Их била дрожь, но при этом все хранили молчание, как будто молились про себя (кто‑нибудь – наверняка). Сознание Кардинала бежало от этого зрелища в прошлое. Ему вспомнилась улыбка Кэти Пайн со школьного фото. Думал он и о будущем – о том, что он скажет ее матери.
Доктор Барнхаус начал официальным тоном:
– Перед нами замерзшие останки подростка… Проклятье. – Он стукнул по диктофону, зажатому в перчатке. – Вечно выкидывает фокусы на морозе. – Прочистив горло, он начал снова, уже не так торжественно: – Перед нами замерзшие останки подростка. Естественное разложение и последствия воздействия животных затрудняют в настоящее время точное определение пола. Торс обнажен, нижняя часть туловища частично одета в хлопчатобумажные джинсы. Правая рука, а также левая ступня отсутствуют. Лицо изуродовано и частично уничтожено животными, нижняя челюсть отсутствует. Боже, – добавил он. – Совсем ребенок.
Кардиналу показалось, что голос Барнхауса дрогнул; впрочем, на месте коронера он и сам бы вряд ли сохранил невозмутимость. Дело было не в повреждениях: они встречали случаи и похуже; но эти останки, вмерзшие в правильный прямоугольник льда толщиной сантиметров двадцать… Пустые глазницы смотрели сквозь ледяной покров вверх, в непроглядную темень за их головами. Один глаз был вырван, он смерзся и валялся возле плеча. Другого нигде не было.
– Волосы отделены от черепа. Они черного цвета, длина – до плеч. Бороздчатость передней части таза может указывать на принадлежность трупа к женскому полу, но без дальнейших исследований точный вывод сделать невозможно. Такие исследования в данный момент осложнены тем, что тело вмерзло в цельный кусок льда. Лед образовался благодаря условиям, свойственным данному месту.
Джерри Комманда осветил фонарем грубые доски у себя над головой и потом перевел луч на вогнутую бетонную плиту, где они стояли.
– Крыша порядочно протекает. Видите – лед.
Они посветили вверх и увидели сосульки между досками. Тени дрожали, стрелами ударяясь в темные глазницы.
– В декабре было три теплых дня, когда все растаяло, – продолжал Джерри. – Похоже, тело закупорило собой сток, и, когда лед потек, помещение заполнилось водой. Потом температура опять упала, и труп замерз.
– Она сохранилась, как в янтаре, – произнесла Делорм.
Барнхаус заговорил снова:
– На останках, а также возле них не обнаружено никакой одежды, за исключением джинсов из синей хлопчатобумажной… хотя об этом я уже упоминал. Да, конечно. Весьма сильное повреждение тканей в брюшной области; кишки и большая часть важнейших внутренних органов отсутствуют. Это вызвано либо травмами, полученными незадолго до наступления смерти или сразу же после нее, либо хищничеством животных. Пока дать точное заключение не представляется возможным. Видны части легких, верхние легочные доли с обеих сторон.
– Кэти Пайн! – вырвалось у Кардинала. Он не хотел называть это имя громко. Он знал, что это может вызвать бурную реакцию – и она последовала в полном объеме.
– Надеюсь, вы не станете уверять меня, что опознали бедняжку по ее школьному дневнику. Пока верхнюю челюсть не удастся сличить с картотекой стоматолога, какая бы то ни было идентификация совершенно исключена.
– Спасибо, доктор, – тихо ответил Кардинал.
– Ирония здесь неуместна, детектив. Пусть вы и выздоравливающий, иронии я не потерплю.