Ничего удивительного, подумала я. Мародеров полно, цветы с кладбища воруют и надгробиями тоже не брезгуют. Глафира Петровна тем временем продолжала:
– Я почувствовала, как голова стала пустой, как шарик воздушный. Ну, думаю, знак мне дан. Не может быть, чтобы камень с могилки случайно исчез. И точно: подхожу к воротам кладбища – вижу, она навстречу идет! Катерина! Я – бегом к ней, она повернулась и как пойдет быстро-быстро, ногами земли не касаясь… Так и исчезла из виду.
– И больше вы ее не видели? – невольно заинтересовалась я.
– Как же, видела! И не раз! Выхожу на улицу: вижу – она ко мне идет. Почти подходит, улыбается, руку протягивает… только лица ее рассмотреть невозможно, вместо лица – как будто серая маска. Я только успею холод могильный почувствовать, гляжу – ее уже нет нигде. А как-то раз она ко мне домой приходила. Я ночью чувствую – холод из ее комнаты идет. Такой же. Как в ту ночь, когда окно открывалось. Я в комнату вползаю, и точно – окно открыто. И она на подоконнике сидит. Увидела меня, улыбнулась, сказала, что ждет меня со дня на день. И – раз! – окно само затворилось. А холод в комнате остался.
– Давно это было? – поинтересовалась я.
– Ой, давно! Она с тех пор еще пару раз приходила. Говорит, не готова я еще к загробной жизни, надо мне подождать. А чего мне на этом свете делать? Я уж и так заждалась… ничего, вчера она определеннее сказала – мой час настанет, когда в полнолуние петух трижды прокукарекает.
– Где же в городе петуха взять?
– Я его слышу по ночам. Наверное, в маленьких домиках живет, в частных. Я теперь спать ночами не буду, главное – мне петуха не пропустить.
– Думаете, если крик петуха проспите, не заберет вас внучка? – Я невольно перешла на такой же былинный стиль разговора.
– Ой, дочка, не дай бог мне петуха проспать! Надолго тогда на земле останусь.
У каждого свои огорчения, подумала я. На месте Глафиры Петровны 99 старушек из 100 пили бы на ночь крепкое снотворное. Глядишь, кто-то и бессмертия бы достиг. Я вздохнула и предложила вернуться к нашим баранам, то есть картам.
– Погадать вам на внучку?
– Нет, что ты, деточка! – От ужаса бабуся перекрестилась. – Как на мертвых гадать можно? Гляди, осерчают! Мне вообще не гадание от тебя нужно. Поговорить мне не с кем. Вот помру, и забудут и меня, и сына моего, и внученьку…
Да уж, бабуся воздвигла себе хороший нерукотворный памятник. Интересно, сколько народу уже посвящено в тонкости визитов из загробного мира? Я вежливо попрощалась с Глафирой Петровной, еще немного посидела в полутемной комнатке без окон, освещенной лишь двумя свечами, и, дождавшись, пока бабуся уйдет из салона, вышла в коридорчик. За небольшим столиком-конторкой одиноко сидела администратор Синтия.
– Синтия, эта клиентка к нам часто ходит? – поинтересовалась я.
– Да наш салон открыт не так давно, и полгода не прошло. Я ее за это время пару раз всего видела, но поняла, что она раньше к Монике в салон «Зазеркалье» ходила. Вот по наследству нам и досталась.
– А ее историю ты знаешь? Про внучку?
– Привет с того света? Эту историю весь наш салон уже знает. Ты у нас новенькая, а до тебя она уже ко всем нашим гадалкам успела сходить. И всем про внучку поведала.
– Она на учете состоит?
– А кто ж ее знает? Мы же справок из психушки с клиентов не требуем. Наверное, состоит. Если тебе так интересно, сама поинтересуйся.
– Кто же мне выдаст врачебную тайну?
– Понятия не имею. Я уж точно не выдам, поскольку сама ее не знаю.
Несолоно хлебавши я вернулась в свою комнатушку. В ту минуту я и представить себе не могла, что в самом скором времени мне самой захочется попасть в психушку, в спокойную палату, где стены обиты поролоном.
Глава 2
Девушка пришла ко мне без записи. В этот день ко мне вообще никто не записался, но тем не менее я пришла на работу и теперь грустно сидела рядом с Синтией, болтая «за жизнь». Входная дверь резко отворилась, и невысокая, очень бледная девушка в строгом брючном костюме и в очках в стальной оправе быстро вбежала в коридорчик. Даже не взглянув на меня, она направилась к Синтии:
– У вас принимает гадалка Земфира?
– Да вот она, рядом сидит, – кивнула в мою сторону администраторша.
– Отлично. Вы должны мне погадать! Срочно!
Я с удивлением смотрела на девицу. Гадать – моя работа, и я вовсе не собиралась ей отказывать. Но почему такой тон и откуда такая срочность? Мне показалось, что девушка напряжена до предела, как сжатая до отказа пружина. Даже пухлые губы, накрашенные яркой красной помадой типа «вырви глаз», были сжаты так, что казались узкой алой полоской на бледном лице. Я кивнула, медленно вставая.