Ю. Несбё - Доктор Проктор и его машина времени стр 3.

Лисе внимательно рассмотрела открытку.

– Смотри, тут стрелка нарисована. И она показывает на марку.

Булле сунул указательный палец правой руки в правое ухо и покрутил, закрыв при этом правый глаз. Это всегда помогало ему лучше соображать. Все равно что повернуть ключ зажигания в автомобиле: раз – и голова начинает работать. Послышалось что-то вроде «чпок», и он вынул палец из уха.

– Знаю, – сказал Булле, с довольным видом изучая палец. – Это зашифрованное послание, которое не должны были прочитать непосвященные. Доктор Проктор знал: лишь такой гений, как я, поймет, что это не простая открытка.

Лисе выразительно закатила глаза, но Булле притворился, будто ничего не заметил.

– «Читайте там» и стрелка в сторону марки, – продолжил он. – Значит, под маркой тоже скрыто какое-то сообщение! Надо ее отклеить.

– Дошло наконец, – сказала Лисе.

Булле протянул Лисе открытку и, лучась гордостью, заявил:

– Как хорошо, что у нас с тобой есть я, чтобы разгадывать всякие секретные коды, ведь правда?

Глава 2. Подвал доктора Проктора

Папа Лисе, комендант крепости, проснулся на диване из-за того, что почувствовал во рту вкус газетной бумаги и типографской краски. Как обычно, он заснул, прикрыв лицо газетой, а поскольку он храпел так, что даже шторы на окне шевелились, нижняя часть газеты – та, где обычно прогноз погоды, – при каждом вдохе заползала коменданту в рот. Он взглянул на часы и удовлетворенно вздохнул. Скоро можно будет идти спать. Но сначала хорошо бы проглотить бутерброд с курятиной, нет, лучше два. Комендант бросил газету на столик, перекатил свой большой живот через край дивана и таким вот образом оказался на ногах.

– Это что еще за дела? – удивился он, войдя на кухню.

Лисе возилась у кухонного стола, а на стуле рядом с ней стоял Булле, крохотный мальчонка из странной семьи, которая весной переехала в дом на Пушечной улице. На столе пыхтел чайник, из носика валил пар.

– А вам не рановато пить кофе, дети? – спросил комендант.

– Ай-ай, команданте, – сказал Булле. – Мы и не думали про кофе.

Только тут комендант увидел, что Булле прижимает пальцем кнопку, чтобы чайник не отключался автоматически и продолжал кипеть. А дочка держит над струей пара что-то напоминающее открытку.

– Что это вы тут делаете?

– Уйди, папа, – сказала Лисе.

– Вообще-то, командую здесь я! – сказал комендант. – И я хочу знать, чем вы тут занимаетесь!

– Мне очень жаль, команданте, – сказал Булле. – Это очень-очень секретно. Если бы мы рассказали вам, вы бы стали тем, кто слишком много знает. А вы ведь знаете, что делают с теми, кто слишком много знает, правда?

– И что же с ними делают? – спросил комендант, подбоченившись.

– Отрезают язык, чтобы не проболтались. И пальцы правой руки, чтобы им нечем было писать.

– А если я левша? – сказал комендант.

– Тогда вам крупно не повезло: придется отрезать вам пальцы и на левой руке.

– А если я умею писать, держа ручку пальцами ног?

– Придется отрезать вам обе ноги, команданте. Ничего личного, но сами понимаете: жизнь шпиона полна превратностей.

– Да, теперь понятно, – вздохнул комендант.

– Однако нет худа без добра, – сказал Булле. – Без ног можно валяться на диване хоть до Пасхи.

А еще не надо смазывать лыжи, стирать носки, завязывать шнурки на ботинках.

– Все это так, – сказал комендант. – Но ведь я могу взять ручку в рот. Или подмигивать азбукой Морзе.

– Мне очень жаль, команданте. Значит, придется отрезать сразу всю черепушку.

Комендант рассмеялся, и весь его большой живот заходил ходуном.

– Перестаньте валять дурака, вы оба, – сказала Лисе. – Папа, уходи! Это приказ!

Когда комендант, качая головой, вышел, Лисе отвела открытку от струи пара. Они присели к кухонному столу, и Лисе чрезвычайно осторожно отделила марку от открытки с помощью пинцета.

– Получилось! – воскликнула Лисе. – Откуда ты знал, что марки нужно отклеивать паром?

– О, это же азы работы детектива, – сказал Булле, но было видно, что он приятно удивлен.

– Там, где была марка, что-то написано, но слишком мелко, не прочитать, – сказала Лисе и поднесла открытку поближе к свету. – Может, у тебя получится, ведь ты… э… не такой большой.

– При чем тут это? – Булле вскинул бровь.

Лисе пожала плечами:

– Невысокие покупают одежду меньше размером, машины поменьше. Может, вам и маленькие буквы подходят.

– Дай посмотрю, – пробурчал Булле, выхватил открытку и стал внимательно ее изучать. – Ничего. – Он, не глядя, протянул руку: – Оптику мне, пожалуйста.

Лисе подскочила к ящику кухонного шкафа, нашла мамино увеличительное стекло и сунула в руку Булле.

– Вот так-так, – сказал Булле, когда смог разглядеть написанное.

А разглядеть он смог вот что:

– Конечно понятно, – пробурчал Булле и передвинул увеличительное стекло вниз.

– Эй! – воскликнул Булле. – Что такое? Здесь есть пропуск. Многое стерто!

– Смыто водой, – испуганно прошептала Лисе, глядя из-за его плеча. – Есть еще что-нибудь?

Булле передвинул увеличительное стекло ниже.

– Так чего же мы ждем? – крикнул Булле.

– Команды на старт! – крикнула Лисе.

– Старт! – крикнули они хором.

И вскочили со стульев. Лисе выхватила из нижнего ящика кухонного шкафа папин карманный фонарик, и они выбежали на Пушечную улицу, в тишину и темноту, затопившую сады и деревянные дома. Луна с любопытством смотрела, как Булле и Лисе преодолевают деревянный забор самого заросшего сада у самого маленького дома на улице. Они промчались мимо грушевого дерева к двери в подвал и подняли коврик у входа.

И в свете луны действительно блеснул ключ.

Булле и Лисе вставили ключ в замочную скважину старой некрашеной двери и повернули. Раздался угрожающий металлический скрежет.

Они застыли, глядя на дверь.

– Ты первый, – прошептала Лисе.

– Да легко, – сказал Булле и нервно сглотнул.

Потом глубоко вздохнул. И со всей силы пнул дверь.

Дверь медленно и скрипуче открылась. На них пахнуло сырым холодным воздухом подвала, над головами пролетела и исчезла в ночи то ли необыкновенно крупная ночная бабочка, то ли среднего размера летучая мышь.

– Жутики, – сказала Лисе.

– И кошмарики, – сказал Булле, зажег карманный фонарик и осторожно вошел.

Лисе оглянулась. Даже старое доброе грушевое дерево показалось ей сейчас ведьмой, протянувшей к луне длинные скрюченные пальцы. Лисе поежилась и поспешила войти в подвал следом за Булле.

Но его уже не было видно, внизу господствовала всепоглощающая темнота.

– Булле, – прошептала Лисе.

Она знала, что, если в темноте заговорить громко, от звука голоса станет только страшнее.

– Я здесь, – прошептал Булле.

Лисе пошла на голос и увидела конус света от фонарика, падающий на что-то на стене.

– Ты нашел мыло времени? – спросила она.

– Нет, – ответил Булле. – Но я нашел самого большого паука северо-восточного полушария. У него семь ног, причем ног давно не бритых. А пасть такая большая, что можно даже губы рассмотреть. Взгляни на зверя!

На стене подвала Лисе разглядела совершенно обыкновенного и даже не особенно крупного паучка.

– Семиногий перувианский паук-упырь, страшно редкий вид! – прошептал Булле в полном восторге. – Он высасывает мозг у насекомых, тем и питается.

– Какой мозг? – сказала Лисе и посмотрела на Булле. – Я думала, что у насекомых нет мозга.

– Вот поэтому-то семиногий перувианский паук-упырь так редко встречается, – прошептал Булле. – Попробуй-ка найди насекомых с мозгом.

– Откуда ты все это знаешь? – спросила Лисе.

– Это написано…

– Не надо, – перебила она его. – В книге под названием «Животные, которых, на твой взгляд, лучше бы не было».

– Именно, – сказал Булле. – Если ты поищешь мыло времени и прищепки, я пока попробую поймать этот редкостный экземпляр паука. Договорились?

– Но у нас всего один фонарик.

– Ну так включи верхний свет.