Если Селивачев сбежит или его начдивы изменят, виноват будет РВСР, ибо он спал и успокаивал, а дела не делали. Надо лучших, энергичнейших комиссаров послать на юг, а не сонных тетерь.
С формированием тоже опаздываем. Пропускаем осень, а Деникин утроит силы, получит и танки, и проч., и проч. Так нельзя. Надо сонный темп работы переделать в живой.
Видимо, наш РВСР «командует», не интересуясь пли не желая следить за исполнением. Если это общий наш грех, то в военном деле это прямо гибель.
Ответьте мне (через Л. А. Фотиеву).
Ленин».
Вот как Ленин оценивал работу Реввоенсовета. Оценка совершенно объективна и правильна. Письмо датировано 16 сентября 1919 года. Это был наиболее острый, наиболее тяжелый период гражданской войны, это было тогда, когда Деникин подходил к Орлу. Настоящего, действенного, творческого руководства со стороны Реввоенсовета не было. В таких труднейших условиях строилась и создавалась Красная армия.
* * *
Но, невзирая на все эти трудности, невзирая на ряд непростительных ошибок, имевших место в центральном руководстве Красной армии и на местах, мы все же победили всех наших врагов, отстояли независимость Советского государства и наше право на социалистическую стройку. Мы победили потому, что в гуще Красной армии вели дело настоящие большевики-партийцы, закаленные в битвах, получившие богатый опыт в вооруженной борьбе задолго до Октябрьской революции, дисциплинированные, непоколебимо верящие в непобедимость рабочего класса. Нашей партии, воспитанной и руководимой Лениным, дым пожара гражданской войны не мешал по-марксистски видеть соотношение сил в борьбе, исторически сложившиеся факторы, действовавшие за и против нас. Только верный учет всех элементов, из которых складываются силы борющихся сторон, может гарантировать руководителям и вождям успех в борьбе. Наша партия, ее вожди это искусство постигли в совершенстве.
Тов. Сталин в статье «К военному положению на юге», помещенной в «Правде» от 28 декабря 1919 года, писал следующее о наших преимуществах в борьбе с белогвардейцами: «Еще в начале Октябрьского переворота наметилось некоторое географическое размежевание между революцией и контрреволюцией. Входе дальнейшего развития гражданской войны районы революции и контрреволюции определились окончательно. Внутренняя Россия с ее промышленными и культурно-политическими центрами (Москва и Петроград), с однородным в национальном отношении населением, по преимуществу русским, – превратилась в базу революции. Окраины же России, главным образом южная и восточная окраины, без важных промышленных и культурно-политических центров, с населением в высокой степени разнообразным в национальном отношении, состоящим из привилегированных казаков-колонизаторов, с одной стороны, и неполноправных татар, башкир, киргиз (на востоке), украинцев, чеченцев, ингушей и других мусульманских народов, с другой стороны, – превратились в базу контрреволюции.
…Здесь же следует искать объяснения того, непонятного для просвещенных шаманов Антанты, факта, что «контрреволюционные войска, дойдя до известных пределов (до пределов внутренней России), неминуемо терпят катастрофу…»
В качестве ближайших, так сказать, практических причин наших побед т. Сталин на примере южного фронта называл:
«1. Улучшение дела резервов и пополнений на советском южном фронте.
2. Улучшение дела снабжения.
3. Наплыв на фронт коммунистов-рабочих из Питера, Москвы, Твери, Иваново-Вознесенска, вошедших в наши южные полки и совершенно преобразивших последние.
4. Налажение аппаратов управления, совершенно расстроенных раньше набегами Мамонтова.
5. Умелое применение командованием южфронта системы фланговых ударов при наступлении.
6. Методичность самого наступления…»