– Что это? – удивился брат.
– А-а… так… – замялся я слегка – Не обращай внимания. Это я с работы принёс. Кстати, сейчас перекусим, пока будет готовиться основное блюдо.
– Так ты, оказывается, «несун»! – затрясся от смеха брат, вспомнив наше советское прошлое.
– Несун… – вынужден был согласиться я. – ещё какой несун.
А вспомнил я эту историю потому, что на днях произошел ещё один забавный диалог, между нашей мойщицей Мунирой и моим напарником по цеху Володей – грузным мужчиной из Тирасполя, которому уже под «полтинник».
Мунира – это настоящий робот, который, помимо своих основных обязанностей, безропотно и безотказно помогает всем сотрудникам, без исключения. Понятное дело, каждый как может, старается отблагодарить неутомимую и добросовестную гастарбайтершу.
– Чё бы, тебе дать такое… – вслух размышляет Володя, в конце рабочего дня.
– Я салат хочу дома сделать… – подсказывает ему Мунира и тут же, скромно опустив глаза, пытается пояснить на своём неважном русском – Дай мне два огурца: один солёный, другой – «живой»!
При этом, букву «ж» она произносит как-то по-особенному, на восточный манер (своеобразный симбиоз букв «ч» и «ж»).
Пока Володя, вытаращив на неё глаза, силится напрячь свои мозги, я, не удержавшись, громко роняю:
– Мунира, отстань от Володи: у него там уже, давно, не «живой», а мертвый огурец…
В следующую секунду, взрыв хохота сотрясает театральную столовую. Причём, больше всех смеётся Мунира.
После чего, мы вновь готовы к нашим очередным нелёгким трудовым будням.
Железная женщина
Среднеазиатские зарисовки. Фото Н. Окда
Маленькая, но шустрая Мунира, прикованная «мойке» – одна из многих моих землячек-гастарбайтеров, приехавшая в Россию, в поисках работы. На вид, ей от силы, можно дать лет 25 – 27, хотя, судя по тому, что у неё двое взрослых детей (6-летний сын, находящийся при ней, в Питере и 12-летняя дочь, оставленная в далёком Таджикистане), можно догадаться, что это уже далеко не молодая мать. При этом, работает она без устали, по 12 часов в сутки, но самое поразительное – без выходных.
– Неужели, ты не устаёшь?! – обращаюсь я к ней, во время короткого обеденного перерыва. – Ведь, тебе могут дать выходной!
– Что ты, что ты: не надо мне выходных! – округляет в испуге свои черные восточные глаза помощница и, как бы обращаясь к себе самой, переходит на шёпот. – Что я сюда, на отдых приехала, что-ли…
– Но ведь, тяжело работать ежедневно! – не унимаюсь я. – Никакие деньги не стоят подорванного здоровья! Так и недолго сломаться можно…
– Ничего… – успокаивает меня подруга и расплывается в широкой улыбке. – Я «темир-хотин»!
– Чего-чего?!
– «Железная женщина»! – поясняет Мунира и, не выдержав, заливается смехом.
И я замечаю озорные искорки в её глазах.
На самом деле, она – конечно-же – устаёт, хотя старательно и пытается скрыть это от окружающих. Особенно, от начальства, которого она боится, чтит и боготворит. Где ещё она сможет заработать 30 тысяч рублей в месяц?! И неважно, что помимо своей основной работы, приходится мыть полы, убирать мусор и прочее. Мыслимо ли, найти такие деньги там, на родине? Кто поможет вырастить и поднять на ноги детей, дать им достойное образование, наконец, справить ту же самую свадьбу, на которую, как правило, уходят немалые деньги? Мужу одному не справиться. Кстати, супруг её также, на какой-то стройке в Питере, подрядился таскать кирпичи. Но у него, по крайней мере, существуют два законных дня, позволяющие отдохнуть и прийти в себя. А тут…
Однако, Мунира не жалуется. Более того, она счастлива, что работает в таком престижном месте, в самом сердце северной столицы.
До нового года остаются считанные дни. Тут, я вдруг вспоминаю, что несмотря на то, что работаем мы по графику, 1 января – это официальный выходной не только для бюджетников, но даже и для нашего трудового коллектива.
– Мунира! – радостно обращаюсь я к ней. – А ведь, 1 января мы все отдыхаем, представляешь?! И ты в том числе!
– Да?! – не верит своим ушам моя помощница, но буквально в следующую секунду, улыбка сходит с её лица, а уголки губ опускаются вниз. – Эх, жалко…
– Не понял: кого тебе «жалко»? – недоумённо вопрошаю я.
– Не «кого», а «чего»! – поправляет меня землячка, после чего расстроенно произносит. – Надо же: целый рабочий день пропадает впустую…
Будни гастарбайтеров
Самарканд, площадь Регистан. Фото автора, 2014 г
Типичное питерское кафе-магазин, штат которого почти наполовину укомплектован гастарбайтерами и пенсионерами. Однако все люди вполне добросовестные, трудолюбивые, с известными представлениями о морали, долге, чести и так далее…
Нам, с Лидией Александровной – пенсионеркой с солидным стажем, но ещё очень даже «живой» и энергичной – каждый день приходится заготавливать салаты и полуфабрикаты для кафе. Забирают их у нас каждое утро две сестры (родом из Самарканда), которые обслуживают очень привередливых клиентов в одной из стоматологических поликлиник города.
Почти каждое утро одно и то же:
– Нет, Вы себе представляете, Лидия Александровна? – усталым голосом жалуется моей напарнице одна из сестер. – Мы и так, уже не знаем – как им угодить: каждый день придумываем что-нибудь новое, оригинальное, чтобы не повторялось; жарим прямо у них на глазах; всё свеженькое, с пылу, с жару… блять, дома так не готовишь, а они? Ссуки! – не в силах более сдерживать себя, срывается Татьяна. – Надоело уже… достало… и бросить не могу.
– Ну что ты, Танюшка, успокойся: не обращай внимания. – Как может, старается утешить её старушка, сама уже вконец уставшая от однообразной и невыносимой работы. – Нам с тобой без работы никак нельзя. Надо стиснуть зубы и молчать. А эти… Чем больше стараешься, тем больше выпендриваются. У них денег-то немерено: где-нибудь в ресторане, поди, так деньгами швыряются, что даже не считают, а тут, где всё дешево, качественно и вкусно, не знают, до чего бы придраться.
– Нет, ну вот, Вы сами посудите – продолжает изливать свою душу Таня. – Вот, вчера, например: подходит одна из них и, тыча пальцем в витрину, спрашивает: «А это свежее?» (скорчив физиономию и передразнивая). Ведь, прекрасно знает, что свежее! «Покажите. Переверните. Ой, я её не буду: Вы руками взяли!» П@зда: будто не видела, когда я её жарила. Чем же её брать, как не руками? А тут, видите ли, брезгует…
– Ага, ага – поддакивает Лидия Александровна, полностью разделяя Танюшкино негодование. – Ишь, мы какие! Нет, ну надо же! А дома-то, у себя, небось, когда кое-что обеими руками берет, так это – ничего, да?!
Тут мы все прыскаем со смеху, и плохое настроение у сестриц в момент улетучивается.
Вот, что значит возраст и опыт: вовремя внести разрядку. И сестры вновь готовы к ещё одному тяжелому и изнурительному трудовому дню.
Родственные души
Среднеазиатские зарисовки. Фото Н. Окды
– Говорите по-русски! – всякий раз возмущается Надя (моя коллега по цеху), застав меня за очередной беседой с земляками-гастарбайтерами, которые составляют чуть ли не треть штата работников нашей столовой.
– А шо цэ такэ?! – недоумённо вопрошаю я, подыгрывая сотруднице. – ПочЕму?
– Потому! – коротко и сурово разъясняет несознательному товарищу Надежда – Потому что, мы находимся в России!
– А чуваши и удмурты где по Вашему находятся? – невольно вырывается у меня. – А буряты, якуты, калмыки…
Про Татарстан, Башкортостан и Кавказ я сознательно не упоминаю, заранее предвидя, во что может перерасти наш спор.
И вообще, с недавних пор, я заметил за собой одну удивительную странность: то есть, поймал себя на мысли, что всячески стараюсь избегать так называемых щепетильных тем, после которых на душе остаётся привкус какой-то горечи от осознания того, что сколько ты тут не хрипи… сколько ни доказывай, тебя всё равно добьют самым главным аргументом, вот этой самой «кувалдой» – «А потому!»
А посему, предвидя возможные трения, я мгновенно пытаюсь перевести русло разговора в сторону юмора. Ну, люблю я когда люди смеются и улыбаются друг другу!