Она сидела в садовом кресле на подушке и пристально разглядывала обломок какой-то веточки. Проблема меня сразу заинтересовала и я уже собралась на ней сосредоточиться, но вовремя взглянула на костер… И сорвалась с места.
Собственно, срываться никакой нужды не было. Даже если бы этот проклятый огонь погас, я бы его снова разожгла в два счета. Пироманские гены в нашем роду передаются из поколения в поколение. Просто заготовленный сушняк уже подходил к концу, остальное топливо росло на валу, и его еще предстояло срезать, затем дать подсохнуть, а мне было неохота этим заниматься, так как беседа с Алицией приняла интересный оборот. Я решила свои игры с огнем на текущий день закончить. С нежностью водрузив на догоравшие головешки ветвистый десерт, я выдернула из земли вилы с намереньем сразу отнести их в сарай. Жизненный опыт подсказывал мне, что и не такие мелочи в этом доме пропадали.
— Скоро опять эти свиньи кусачие появятся, — горько вздохнула Алиция, когда я, помыв руки, выглянула на террасу. — Я иду домой, а ты поступай, как знаешь.
— До моего дома далековато будет, можно я к тебе? Надо вещи в салон перенести.
Термин «свиньи кусачие» совсем меня не удивил, так как я сразу догадалась, что это милое прозвище получили на сей раз комары, которых мы как только не обзывали. И было за что, поскольку они проявляли к хозяйке имения исключительный интерес.
Кроме нормальных предметов Алиция притащила в дом дорогой ее сердцу фрагмент яблоневой коры, пристроив его на свободном конце стола. Я в деликатной форме намекнула, что если жучки полезут наружу, их трудно будет различить на фоне тикового дерева, особенно — темненьких. Хозяйка милостиво соизволила подсунуть под кору желтую обеденную салфетку, что меня отчасти успокоило.
Повозившись немного в кухне и подкрепившись упомянутой выше рыбой, мы перешли к кофе, как вдруг Алиция вскочила с места и с деловым видом устремилась в один из отдаленных районов салона, а через минуту вернулась с внушительной, но уже початой бутылкой коньяка.
— Где тот листочек письма, что я нашла? — спросила она с деловым видом. — Ты его с улицы забрала или я?
Пару секунд я тупо пялилась на нее, затем отставила опустевшую коньячную рюмку, поднялась и вышла на террасу. Страничку я нашла сразу на газоне, куда ее сдуло легким ветерком. Ветерок посильнее без труда осчастливил бы ею соседский участок. Хотя нет, скорее всего она застряла бы в колючей изгороди.
— После первого дождя могла бы уже и не беспокоиться.
— Дождя пока не предвидится. Дурацкая бумага! Кто пишет письма на копирке?
— Кто-кто? Я пишу свои письма на пишущей машинке, — напомнила я. — И на всякий случай всегда стараюсь уложить текст на одной страничке. Может, и тесновато выходит, зато без лишней воды, и часть послания не потеряешь.
Подруга похвалила меня за предусмотрительность и погрузилась в текст письма.
— Смотри, — сказала она через некоторое время, — здесь в самом начале стоит: «…умоляю, прими их!» Эго продолжение несохранившегося текста, потому что «умоляю» начинается со строчной буквы, а перед этим, наверное, была запятая. Из чего путем дедукции можно сделать вывод, что пишет мой знакомый и даже близкий мне человек…
— Ho явно плохо тебя знающий, — съязвила а. — А может, он судит по себе.
Алиция гордо проигнорировала мое замечание.
— Не хочу никого обижать, но автор письма предлагает какой-то дурацкий обмен. Я, мол, должна принять каких-то людей, а он за это ко мне пока не приедет, и даже наоборот, тактично воздержится от визита до тех пор, пока я его не приглашу сама. Как, черт возьми, я могу его пригласить, если не знаю, кто это? Так, дальше читаем: она его любит без памяти и жить без него не может, и если уж ей с этим так не повезло, то она на все согласна, лишь бы он ее не бросал, как это принято у мужиков.