Дома он выучил заповеди сверх тех десяти, которые узнал в церкви: «Бесстрашен с сильным, кроток со слабым» гласила одна и «Рыцарственное отношение к женщинам любого — и высокого, и низкого — положения». Он чувствовал, что эти важнее, так как они исходили прямо от Мам; к тому же они требовали практического исполнения. Артур не заглядывал за пределы своего непосредственного существования. Квартира была маленькой, деньги небольшими, его мать переутомлена, отец непредсказуем. Очень рано он дал детскую клятву, а клятвы, он знал, оставались нерушимы: «Когда ты будешь старенькой, мамочка, у тебя будут бархатное платье и золотые очки, и ты будешь удобно сидеть у камина». Артур видел начало истории — именно там, где он находился сейчас, — и ее счастливый конец. Не хватало пока только середины.
Он искал полезные намеки у своего любимого писателя капитана Майн Рида. Он заглядывал в «Рейнджеры-стрелки или приключения офицера в Южной Мексике». Он прочел «Молодых путешественников», и «Тропу войны», и «Всадника без головы». Бизоны и краснокожие индейцы теперь перемешались в его голове с рыцарями в кольчугах и пехотинцами бригады Пэка. Больше всего у Майн Рида он любил «Охотников за скальпами или романтичные приключения в Южной Мексике». Артур еще не знал, как получить золотые очки и бархатное платье, но подозревал, что это может потребовать полного риска путешествия в Мексику.
Джордж
Раз в неделю его мать идет с ним навестить двоюродного дедушку Компсона. Он живет неподалеку за низеньким гранитным порожком, через который Джорджу не разрешается переступать. Каждую неделю они обновляют цветы в его вазе. Грейт-Уайрли был приходом дяди Компсона двадцать пять лет, а теперь его душа на Небесах, а тело остается на кладбище. Мама объясняет это, пока вынимает увядшие стебли, выплескивает плохо пахнущую воду и ставит свежие, не поникшие цветы. Иногда Джорджу дозволяется помочь ей налить в вазу чистой воды. Она говорит, что чрезмерная скорбь противна христианству, но Джордж этого не понимает.
После убытия двоюродного дедушки на Небеса отец занял его место. В одном году он женился на маме, в следующем получил приход, а еще в следующем родился Джордж. Вот история, которую ему рассказали, и она была ясной, правдивой и счастливой, как полагается быть всему. Есть мама, которая все время присутствует в его жизни, учит его азбуке, целует на сон грядущий, и отец, которого часто не бывает дома, потому что он навещает старых и недужных или пишет свои проповеди, или читает их. Есть их дом, дом священника, и церковь, и постройка, где Мам учит воскресную школу, сад, кошка, куры, полоса травы на пути между их домом, домом священника и церковью и еще кладбище. Вот мир Джорджа, и он знает его очень хорошо.
Внутри дома священника все тихо. Есть молитвы, книги, рукоделие. Вы не кричите, вы не бегаете, вы не пачкаетесь. Огонь иногда поднимает шум, и ножи с вилками тоже, если не держать их как полагается, и поднимает шум его брат Орас — после того, как появился. Но это исключения в мире, который одновременно и тихий, и надежный. Мир вне дома священника, как кажется Джорджу, наполнен неожиданным шумом и неожиданными происшествиями. Ему четыре года, и его водят гулять по проселкам, и знакомят с коровой. Пугает его не громадность скотины и не вздутое вымя, колышущееся на уровне его глаз, но неожиданный хриплый рев, который она издает ни с того ни с сего. Значит, она очень сердита. Джордж разражается слезами, а его отец наказывает скотину палкой. Тогда скотина поворачивается боком и пачкается. Джордж столбенеет от этого извержения, от странного шлепающего шума, когда оно падает на траву, тем, как все внезапно вышло из-под контроля. Но руки матери оттаскивают его, прежде чем он успевает задуматься об этом дальше.
Но не просто корова — или всякие друзья коровы вроде лошади, овцы или свиньи — внушает Джорджу подозрения к миру за стенами дома священника.