Эбби засмеялась. Короткий, мягкий смех, от которого черты ее лица засияли. К удивлению Хантера, вид ее сияющего лица зажег огонь где-то глубоко внутри его.
– Жаль, что я не знала. Могла бы избежать кучи ужасных снимков с праздников за последние годы. Уоррен говорил, что я выгляжу как олень под дулом ружья.
– А на самом деле? – спросил Хантер. – У вас было чувство, что вас сейчас пристрелят?
Она подняла взгляд карих глаза и посмотрела прямо на него:
– Я думала, вы сказали, что дело в фотографе.
– Фотографы еще и показывают реальность.
– Разве это не подтверждает, что я правда выгляжу ужасно?
– Ну, если только вы действительно выглядите ужасно, начнем с этого.
– Да, конечно. – Ее щеки окрасились в розовый цвет, и она уставилась в пол.
Это заставило Хантера задуматься, как часто она вообще слышала комплименты.
Хантер передал ей фотографию:
– Вот.
– Вы отдаете это мне?
– Почему нет? Это ваша фотография.
– Да, но… – Что бы она ни собиралась сказать, все слова испарились, когда ее рука случайно прикоснулась к его.
Хантер заметил, как ее зрачки расширились. Она боится мужчин? Ее зрачки стали широкими и темными, превратив радужную оболочку в тонкую коричневую полоску.
Вопреки всем доводам разума ему хотелось продлить этот контакт, поэтому он аккуратно провел указательным пальцем по тыльной стороне ее ладони. Эбби отдернула руку. Хантер почувствовал, как горит ее кожа.
– Спасибо вам, – прошептала она.
– Пожалуйста.
– Так вот как ты заботишься о своих клиентах?
Уоррен. Эбби вздрогнула, уронив фотографию на пол. Прежде чем она или Хантер успели пошевелиться, ее бывший бойфренд наклонился и подобрал снимок. Эбби попыталась отобрать его, но Уоррен крепко держал добычу.
– Красивая картинка. Ты выглядишь… хорошо.
Эбби не могла ответить. Все внутри ее сжалось. В противоположном конце зала она видела Гая, который смотрел на них. Лишь бы не было проблем!
– Я ясно вчера сказала, что не хочу тебя больше видеть.
– Так это было вчера. Я решил, что у тебя было время все обдумать и изменить свое мнение. Конечно, это было еще до того, как я понял, почему ты не хотела меня больше видеть.
Взгляд Уоррена был тяжелым. Эбби знала такой взгляд очень хорошо. Его спокойствие было напускным, это было затишье перед бурей.
Но разве она не сказала Хантеру, что контролирует ситуацию? Она расправила плечи:
– Уоррен, тебе нужно уйти.
– Я не уйду, пока мы не поговорим. Ты поменяла номер телефона.
– Это должно было послужить намеком, что я не хочу разговаривать с тобой.
– Ну перестань, малышка! Хватит упрямиться! Я знаю, что все испортил, но это не значит, что надо убегать. Давай выйдем отсюда и поговорим. Ты увидишь, как я сожалею, и передумаешь.
Ни за что!
– Я никуда с тобой не пойду.
– Ну вот, опять ты упрямишься.
Уоррен попытался схватить ее за руку, но Эбби дернулась и увернулась.
– Ну да, конечно! Мне нельзя и притронуться к тебе, зато ему вон позволено лапать тебя сколько влезет! – зарычал он.
– Она же сказала, что не хочет разговаривать с тобой.
Прекрасно. До этого момента Хантер был само спокойствие. Но что случилось с его способностью оставаться в стороне?
– Я разберусь с этим, Хантер, – сказала Эбби.
Лицо Уоррена покрылось пятнами и стало еще краснее.
– Этим?!
Слишком поздно Эбби поняла, что выбрала совсем не те слова. Выключатель щелкнул, и появился настоящий Уоррен.
– Ты думаешь, я – это что-то, с чем тебе нужно «разобраться»?
– Я не то имела в виду.
– Я знаю, что ты имела в виду, неблагодарная корова! – В этот раз ему удалось схватить Эбби за руку. – С меня хватит этих игр. Пойдем.
– Нет.
Уоррен неожиданно дернул ее. Эбби поморщилась.
– Леди сказала «нет». – Хантер поднялся со своего места и встал между ними.
– Убирайся с моего пути, – прорычал Уоррен.
– Как насчет того, чтобы отпустить ее руку?
К этому моменту все остальные посетители уже наблюдали за ними. Гай вышел с кухни, и, судя по его виду, оставалось не больше двух секунд до того, как он выкинет их всех на улицу. Пульс Эбби бился с огромной скоростью. Она уже подумывала о том, чтобы пойти с Уорреном, лишь бы не дать этой ужасной сцене продолжаться на глазах у всех.
– Мы можем поговорить, – произнесла она, желая найти компромисс. – Но только здесь. Садись за стол, я принесу тебе кофе.
Это не сработало.
– С каких это пор ты мне указываешь? И это после всего, что я для тебя сделал? Да тебе несказанно повезло, что я готов принять тебя обратно, забыв об унижении, которому ты меня подвергла!
– Я не вернусь к тебе! – Эбби дернула руку, чтобы освободить ее, но стукнулась о столик Хантера, опрокинув его чашку с кофе. Горячая жидкость полилась через край стола, заливая камеру, лежащую на стуле.
– Черт возьми! – Хантер схватил камеру как раз в тот момент, когда кофе только залил внешний корпус. – Эта камера стоит пять тысяч долларов!
– Так тебе и надо! Не будешь лезть туда, куда тебя не просят! – насмешливо сказал Уоррен.
Хантер положил камеру на чистый стол и спросил:
– Так что?
Его голос был низким, он произносил слова очень отчетливо. По сравнению с воплями Уоррена его спокойная уверенность напоминала лед. Казалось, воздух в кафе заледенел.
– Мне кажется, – продолжал Хантер, подходя к Уоррену, – все проблемы начались как раз тогда, когда ты вошел в эту дверь. Так что, если моя камера пострадала, тебе придется заплатить за нее.
Бывший бойфренд Эбби засмеялся:
– Не буду я ни за что платить!
Хантер сделал еще один шаг:
– А я думаю, что будешь.
– Так, вы, трое… – послышался голос босса Эбби.
Прекрасно. Уоррен готов пойти в бой, а все из-за денег. Он бы не задумываясь забежал в горящее здание, если бы нужно было спасти пять тысяч долларов. А тем временем Гай приближался. Эбби застонала. Все могло кончиться только одним: ее увольнением. Она быстро встала между двумя мужчинами, надеясь вернуть контроль над ситуацией до того, как Гай что-нибудь предпримет.
– Парни, слушайте, я уверена, если есть проблема, то мы можем…
– Не лезь сюда! – С этими словами Уоррен сделал то, что у него получалось лучше всего, – оттолкнул Эбби в сторону.
Находясь между двумя столами, Эбби не смогла удержаться, споткнулась о ножку одного из них и упала, сильно ударившись спиной. Оцарапав спину Эбби от лопаток до талии, стол упал вместе со всем, что стояло на нем. Чашки, ложки, вилки… и камера Хантера. Она ударилась об пол со странным звуком. В кафе все замерли.
После этого все произошло с молниеносной быстротой: кто-то из посетителей заохал, Гай начал вопить, и Эбби даже не успела вздохнуть, когда кулак Хантера встретился с челюстью Уоррена.
* * *
– Ты все еще думаешь, что держишь ситуацию под контролем? – спросил Хантер.
Они оба сидели на скамье нового здания суда. После удара Хантера и после того, как Гай выгнал их всех троих на улицу, Уоррен кинулся к ближайшему полицейскому, заявляя, что на него напали. В результате они все оказались в полицейском участке, где Хантер предложил полицейским спросить поподробнее о синяках на руке у Эбби. Служители закона так и сделали, и после целой кучи вопросов она оказалась здесь, в суде, в ожидании разговора об иске против Уоррена.
– Нет, – ответила Эбби. – Я могла бы поклясться, что просила тебя заниматься своими делами.
– То есть лучше было бы, если бы я позволил ему вывернуть тебе руку?
– Но ты же не из-за меня его ударил.
– Нет. Я ударил его, потому что он практически уничтожил мою камеру. И потому что он толкнул тебя.
– Да уж, не будем забывать об этом, – произнесла Эбби.
Не было смысла подчеркивать, что технически это именно она уронила камеру. И что камера вообще не упала бы, если бы Хантер не вмешивался, как, по его же словам, предпочитал обычно поступать.
Вздохнув, Эбби посмотрела на большие, сильные руки Хантера.
Поскольку Уоррен заявил о нападении, Хантер оказался обвиняемым. Счастье, что ее рыцарь в сияющих доспехах никогда прежде не совершал ничего противозаконного, иначе они могли бы еще до сих пор сидеть в участке.