Да, оно не влияет на объективные первопричины преступности как социального явления. Однако реализация уголовной ответственности – это особая форма воздействия на криминогенные факторы личностного характера: дефекты нравственного и правового сознания конкретных индивидов (лиц, совершивших преступления; иных лиц с антисоциальной и асоциальной направленностью), мотивационную сферу их личности. Если при этом достигается цель исправления осужденного и предотвращается рецидив (специальная превенция), налицо прямое влияние практики реализации уголовной ответственности на уровень преступности. Общая превенция удерживает определенную неустойчивую группу лиц (пусть даже небольшую!) от совершения преступлений и тем самым также играет позитивную роль.
Не переоценивая антикриминогенного значения названных факторов, следует отметить, что влияние реализации уголовной ответственности на преступность этим не ограничивается. Через сознание конкретных индивидов уголовно-правовые, процессуальные и уголовно-исполнительные средства оказывают воздействие и на групповое сознание (отдельных формальных и неформальных групп). Воздействуя на индивидуальное и групповое сознание, указанные средства влияют на общественное сознание в целом, дефекты которого, как известно, являются непосредственными причинами негативных отклонений в развитии общества, в том числе криминального поведения.
Более того, в отдельные исторические периоды можно даже констатировать «чувствительность» уровня преступности к интенсивности реализации целенаправленных (специальных) средств борьбы с нею, включая и названные средства уголовно-правового воздействия[36].
Применительно к уголовному судопроизводству это свидетельствует о его важной воспитательно-профилактической роли. «Раскрытием каждого преступления и неотвратимым привлечением к законной и справедливой ответственности каждого, кто его совершил, – по мнению Б. Т. Безлепкина, – преследуется еще более (в сравнении с указанными в ст. 6 УПК РФ. – Авт.) масштабная высшая задача (цель) – предупреждение новых преступлений и воспитание гражданского правосознания в духе уважения к закону, к правоохранительной системе государства и установленному им правопорядку… В условиях ожесточенного противостояния государства и уголовного мира неотвратимость и меткость уголовной репрессии, а следовательно, и именно такое понимание задач (целей) уголовного судопроизводства в каждом конкретном деле приобретают важнейшее общегосударственное значение»[37].
Усиление борьбы с преступностью неверно связывать с ужесточением репрессии и нарушениями конституционных прав человека и гражданина. Никто не отрицает необходимости создания системы юридических гарантий против злоупотребления уголовной репрессией, ее избыточности, ущемления прав и законных интересов человека. Линия на гуманизацию правоприменительной деятельности связана с дифференцированным подходом к правонарушителю и в целом является правильной. Но надо учитывать и реальные негативные тенденции современной преступности. В значительной мере они связаны не с привходящими, «внешними», а с «внутренними» моментами: возрастанием общественной опасности совершаемых криминальных деяний и личностных особенностей виновных. А это в ряде случаев обусловливает необходимость усиления жесткости уголовной репрессии. Когда речь идет о тяжких преступлениях, особенно посягающих на безопасность личности, об опасных преступниках, упорно не поддающихся исправлению, тогда должны использоваться строгие, суровые меры уголовной ответственности. Здесь на первый план выдвигаются интересы общественной безопасности.
Ниже рассмотрим проблемы уголовного законодательства и практики его применения.
§ 3. Мораторий по воспроизводству убийц
Прежде всего необходимо констатировать, что в силу рассмотренных выше причин у нас весьма неэффективно «работает» общая и специальная превенция преступлений. Что нужно сделать для того, чтобы она работала более эффективно?
Для этого необходимо, во-первых, обеспечить максимально возможную в данных условиях неотвратимость ответственности за содеянное; во-вторых, там, где это диктуется интересами общественной безопасности, более решительно прибегать к лишению или ограничению преступника физической возможности совершать новые преступления (в первую очередь это касается лиц, совершающих тяжкие насильственные преступления). Устрашение наказанием как средство уголовно-правовой превенции не потеряло еще значения, хотя, конечно, это не главное средство специальной и общей превенции. Главное в сфере уголовно-правовой борьбы с преступностью (речь идет именно об этой сфере, коль действенная социальная профилактика пока не очень реальна) – это такое воздействие на общественное сознание, в особенности на сознание неустойчивых в криминогенном отношении граждан, которое убеждало бы в «невыгодности» занятия преступной деятельностью. Речь идет об использовании метода превентивного сдерживания потенциальных правонарушителей. Эффект общего и специального предупреждения обеспечивается прежде всего реальной практикой осуществления принципа неотвратимости ответственности за совершенные преступления, назначения и исполнения уголовного наказания, а затем уже санкциями уголовного закона (но они должны быть такими, чтобы формировать убеждение в невыгодности занятия криминальной деятельностью). Риск совершения преступления должен превышать возможную выгоду.
Все это, конечно, далеко не панацея, поскольку поведение людей в обществе невозможно регулировать только посредством принципа целесообразности. Еще древние величайшей загадкой человеческого поведения считали то обстоятельство, что человек, зная, как не надо поступать, поступает именно так, как не надо. Однако полностью отрицать устрашающую, сдерживающую роль уголовного наказания, эффективность его предупредительного воздействия было бы неправильно. Его реальные возможности в борьбе с преступностью необходимо использовать.
Как же обстоит дело с использованием этих возможностей в современной России?
К сожалению, с каждым годом эти возможности сужаются. Так, в условиях, когда обеспокоенность общества безопасностью своих граждан достигла пика, когда не менее 90 % россиян, как показывают социологические исследования, являются сторонниками сохранения смертной казни за особо тяжкие преступления, связанные с умышленным посягательством на жизнь человека (что, кстати, предусматривается ч. 2 ст. 20 Конституции РФ), в России действует мораторий на ее назначение и исполнение. А ведь речь идет о наиболее опасных преступниках – убийцах, совершивших тягчайшие злодеяния против законов Божьих и человеческих, субъектах с ярко выраженной антиобщественной криминальной насильственной направленностью, зачастую неоднократно ранее судимых за тяжкие преступления, на счету которых порой серии убийств (на совести некоторых из них десятки жертв).
Как можно, например, сохранять жизнь такому садисту и душегубу, как С. Ряховский, который обвинялся в совершении 19 убийств и 6 покушений на убийство? Приведем один только фрагмент из материалов его уголовного дела: «Учинив акт мужеложства, Ряховский, продолжая лишать мальчика жизни и понимая, что причиняет ему особые страдания и физические мучения, ввел потерпевшему в задний проход заостренным концом лыжную палку, вследствие чего у него (пострадавшего) последовательно возникли повреждения прямой кишки, мочевого пузыря, брыжейки тонкой кишки, желудка, диафрагмы, левого легкого и пристенной плевры слева. Смерть подростка последовала на месте происшествия от острой кровопотери…» И таких злодеяний у Ряховского – более 20 (если считать и покушения на убийства)[38]. Однако расстрела он избежал, поскольку к моменту исполнения приговора в стране был введен мораторий на смертную казнь.